Почему России не удается заместить импорт?

Некоторым отраслям нашей промышленности политика импортозамещения пошла на пользу. Но другие демонстрируют такой обвал, что кажется: их, наоборот, ликвидируют для замены импортной продукцией.

В минусе и в плюсе.
По итогам мая падение промышленного производства составило 5,5%, в обрабатывающих отраслях — 8,3%. Причём производство некоторых машин и станков сократилось на 40-75%, что уже похоже на ликвидацию целых отраслей. Импорт также продолжает снижаться, особенно ввоз машин и оборудования — на 48,1% за май. Ежегодно выбывает из строя в среднем 60 тыс. станков, и как заместить их за счёт тех 167 штук, что были выпущены в мае, и даже тех 2-3 тыс., что мы производим за год?
Есть, правда, и успехи — пока немногочисленные, но впечатляющие. Так, например, производство сыра в России подскочило на 27,7%, на те же 27% вырос выпуск товаров из кожи, на 41,8% — производство литейного и сталеплавильного оборудования. «Рост происходит в производстве многих продовольственных товаров и лекарств, — отмечает экономист Яков Миркин. — Здесь сыграли свою положительную роль продовольственное эмбарго и удешевление рубля. В лёгкой промышленности есть рост в отдельных сегментах, но в целом производство снижается».

Помощь вслепую.
Почему наши производители не могут воспользоваться преимуществами, которые дают запрет на ввоз импортных продуктов и падение рубля?
«Производство отечественного молока от введения продовольственного эмбарго более рентабельным не стало, — поясняет Мария Жебит, представитель Национального союза производителей молока. — А кредитные ставки растут. Из-за этого российское молоко получается дороже белорусского и из других стран СНГ. Вот и продолжается та же тенденция, что господствовала все последние годы, — сокращение производства молока и поголовья молочного скота. Отрасли нужны специальные кредитные программы. Выиграли от эмбарго переработчики молока — их обороты выросли, поскольку переработанная или расфасованная в России продукция почему-то не считается импортной».
«Резко упал спрос на отечест­венную мебель, — рассказывает о проблемах своей отрасли Сергей Степанчиков, представитель Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России. — Отсюда и падение производства. Мы, российские мебельщики, работаем для небогатых покупателей, вся отечественная мебель экономкласса. А бедные сегодня стали ещё беднее. Производители разрабатывают новые модели, а у людей на их покупку денег нет. Все мебельные фабрики перешли на четырёхдневную неделю».
Продовольственное эмбарго и государственные субсидии смогли бы обеспечить подъём производства, уверен производитель комбайнов Константин Бабкин. Но только в том случае, если ставки по кредитам и налоги снизятся. А о том, насколько действенной может быть поддержка государства, он знает на своём опыте: «Недавно подписано правительственное постановление об увеличении до 25% госсубсидий аграриям на приобретение отечественных сельхозмашин. Поэтому продажи у нас уже выросли». Так повезло, однако, далеко не всем.
«Из субсидий, которые Минпромторг распределяет по предприятиям в рамках программы импортозамещения, на него пойдёт, думаю, очень небольшая часть, — считает Сергей Габестро, член Генерального совета общероссий­ской общественной организации “Деловая Россия”. — Недавно я задал главе Фонда развития промышленности Алексею Комиссарову вопрос: есть ли у него перечень производст­венных мощностей? Нет, представьте себе! Потому риск, что на деньги государства будут созданы никому не нужные производственные мощности, очень велик. О тех, кому нужны средства и кто действительно будет полезен стране, власти просто не знают».