«Когда сказали, что изнасилуют, я подписал пустые протоколы»

Члены СПЧ встретились с «участниками бандподполья» в Кабардино-Балкарии

СИЗО-1 Нальчика
Не так давно начальник управления ФСБ по Кабардино-Балкарской Республике (КБР) Олег Усов сообщил (его слова приводит ТАСС): «За два года ФСБ провела в Кабардино-Балкарии 306 специальных и оперативно-разыскных мероприятий и 27 контртеррористических операций. Уничтожено 94 члена НВФ и задержано 135 пособников бандподполья. Обнаружено 16 баз НВФ, 65 тайников и схронов с оружием, изъято и обезврежено 67 самодельных взрывных устройств, уничтожено семь подпольных лабораторий по изготовлению оружия. Перекрыто шесть каналов поставки в республику оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, 12 источников финансирования НВФ».
А теперь более конкретно о некоторых арестованных из так называемых НВФ, о которых говорил начальник управления ФСБ по КБР.
«Готовьтесь, будет «барбекю»
В Нальчике, на приеме граждан, к членам Совета обратились матери и адвокаты жителей Кабардино-Балкарии, которых обвиняют в организации незаконных вооруженных формирований, в насильственном захвате власти, в незаконном хранении и приобретении оружия. Все арестованные, с которыми мы встретились в СИЗО-1 г. Нальчика, заявили, что сознались в преступлениях потому, что их пытали.
Алим Султанов (1992 г.р.): «15 апреля 2016 года около 7—8 часов утра, после того как меня завели в здание ФСБ, мне начали угрожать расправой, пытками сексуального характера, током на зубы и половые органы. Требовали дать признательные показания. После моего отказа мне надели пакет на голову, вследствие чего я начал постепенно задыхаться. Меня повели в подвал, в котором, как я понял, находится стрельбище. В подвале сняли наручники, связали руки и ноги скотчем, положили животом на пол. Я их попросил остановиться. Они ответили: «Раз досюда нас довел, то уже по-любому получишь».

Султанов Алим. Кадры местного выпуска программы «Вести».
Завязали на пальцы влажную тряпку и прикрепили к ним провода. Я сказал, что все подпишу. Они говорили: «Ты ездил в Турцию и перебежал границу с Сирией, после чего направился в лагерь для подготовки и находился в нем в течение двух недель, из вооружения имел при себе гранату». На что я дал свое согласие. Документы я потом подписывал в кабинете, и там же они сняли меня на видео. Когда я уже был в СИЗО, то отказался от признания. Я стоматолог. Окончил институт. До ареста проходил стажировку в медклинике».
Кантемир Желдашев (1994 г.р.): «Проводив подругу домой на проспект Ленина (г. Нальчик), я попрощался и пошел в сторону рынка. У магазина «Незнайка» подлетела машина ВАЗ-21014 белого цвета, из нее выбежали четыре человека в камуфляжной форме, в масках, с оружием. Уронили меня на землю и начали обыскивать, потом быстро подняли и закинули в машину. В машине надели на голову вывернутую маску одного из них. Меня спросили, есть ли у меня что-то противозаконное, я ответил, что нет и никогда не было. Я стал объяснять, что я добропорядочный гражданин и что они, может, ошиблись. Они начали бить меня по голове. Один спросил меня: «Кантемир — ты?» Я ответил, что да. «Тогда мы по адресу». Другой натянул капюшон мне на маску и замотал скотчем. По дороге они задавали вопросы про какой-то «Джамаат» и «НВФ» и продолжали бить по голове. Несколько раз машина останавливалась, и они выходили перекурить. После одного такого перекура они сказали, что посовещались и решили меня не убивать из-за моего возраста (Кантемиру Желдашеву 22 года. — Е. М.). Пока ехали, один кому-то позвонил и сказал: «Готовьтесь, будет «барбекю».
Я сразу все понял. Мне было тяжело дышать, и я попросил, чтобы они сняли капюшон. Они сняли, и я стал видеть через маску, но не очень хорошо. Мы ехали по каким-то спускам, потом подъехали к чему-то, открылись ворота, мы заехали во двор. Когда мы вошли в здание, меня закинули в кабинет на первом этаже, положили на какой-то мягкий материал, типа пляжного матраса, подцепили к мизинцам провода-кольца и начали бить током, ругаясь матом. Было очень больно. В процессе пытки меня заставили оговорить Мисхожева, Балкарова, Шогенова, Кипшиева, Жугова, Текушева, Карова, Гугова и себя. Я все подписал.
Потом мне в руку положили круглый предмет и сказали, чтобы я запомнил, что за вещи будут изымать у меня из куртки и из пакета. Вывезли на улицу Осетинская, в сквер, положили меня под елку. Люди в масках сказали, чтоб я даже не думал убегать, так как сразу будут открывать огонь. Когда приехали дознаватели, у меня изъяли гранату РГД-5 и УЗРГМ-2 из правого кармана куртки, куда они ее сами и положили. Нашли целлофановый пакет с 19-ю патронами, дюбелями и селитрой, то есть деталями для изготовления взрывных устройств, который я якобы там спрятал, хотя место под елкой хорошо просматривается. У меня спросили: «Это твое?» Я ответил, что да, так как боялся за свою жизнь. Потом люди в масках посадили меня в свою машину ВАЗ белого цвета и повезли во 2-й ОВД Нальчика. Там меня завели в комнату, где сотрудник 2-го отдела сделала смыв с рук, затем дали CD-диск и сказали, чтобы я на нем оставил отпечатки пальцев. Потом завели в большой зал, дали бумаги и сказали, что адвокат, который сейчас придет, мне ничем помочь не сможет, поэтому лучше мне расписаться в бумагах. Я расписался. В сквере, где у меня якобы изъяли гранату и другие запрещенные предметы, понятых не было. Дознаватель все это оформил у себя в кабинете, а ознакомившись затем с материалами уголовного дела, я увидел, что понятые якобы при этом присутствовали, все по закону.
В СИЗО-1 Нальчика я сижу уже два года, хотя я ни в чем не виноват, а стал жертвой беспредела. Прошу привлечь всех лиц, принимавших участие в пытках, и возбудить уголовное дело о недозволенных методах дознания».
Мама Кантемира, Желдашева Наталья Хагасова, сразу после задержания сына пошла к администрации рынка и попросила показать ей камеры видеонаблюдения с улицы Толстого, где задержали сына. «На записях с камер, — рассказывает Наталья, — четко видно, как сын передвигается по улице в направлении остановки. Потом около него останавливается белая машина, из нее выскакивают люди, закидывают его в машину и увозят в неизвестном направлении. Эту видеозапись мой адвокат приложил к материалам дела, но следователь никакого значения этому не придал. А это является доказательством, что мой сын был похищен в 21.40 16 апреля, а не задержан в 4 утра 17 апреля, как указано в протоколе задержания». По словам матери, ее сына после задержания «доставили в здание бывшего 6-го отдела, где и пытали».
Османов Ислам (1990 г.р.): «Меня задержали 3 февраля 2016 года. Был доставлен в Чегемское ОМВД, где примерно в течение четырех часов били током. Провода подключали к пальцам рук и одновременно обливали руки холодной водой. На голове был полиэтиленовый пакет».
По словам Османова, к нему в СИЗО Нальчика приходил сотрудник ЦПЭ МВД (Центр противодействия экстремизму), примерно 35 лет, кабардинец по национальности, и угрожал, что посадит его братьев, если Османов откажется от досудебного соглашения. А 1 июня тот же сотрудник из ЦПЭ МВД вместе с людьми в масках забрали Османова из СИЗО-1 Нальчика и перевезли в СИЗО-1 Черкесска, где сейчас он содержится в одиночной камере.

Афаунов Тахир (1981 г.р.): «Задержали 28 сентября 2014 года. Привезли в центр «Э». Пытали током. Подключали провода к пальцам рук. Целлофановый пакет надели еще дома, душили по дороге. Били по почкам. Все были в масках. Я дал признательные показания. Оклеветал себя. Я боялся за свою жизнь».

Абазов Ахмед (1992 г.р.): «Задержали меня 18 июня 2015 года в г. Баксане (КБР). Якобы у меня была граната и патроны. Надели пакет на голову, душили, ток присоединяли к рукам, ногам. Граната, которую у меня якобы нашли 18 июня, 16 июня нашли у другого арестованного — у Залима Гатальского».

Балкаров Ахмед (1992 г.р.): «Меня задержали 10 января 2014 года. Надели пакет на голову и отвезли в 6-й отдел ЦПЭ МВД. Там пытали током. Присоединяли провода к рукам, к пояснице, к ногам, засовывали провода в нос. Угрожали убить якобы при попытке к бегству. Я дал признательные показания. Госадвокат сказал, чтобы я все подписал. Затем я отказался от показаний».
Мама Ахмеда, Арина Балкарова, в письме на имя председателя СПЧ описывает, как искала сына: «Телефон сына не отвечал. Я много раз звонила. Учитывая, что мой сын религиозен, делает намаз, я подумала, что сына вместе с его другом могли задержать сотрудники правоохранительных органов. В нашей республике, к сожалению, на сегодняшний день доставление мусульман в отделы внутренних дел без всяких причин — это норма. Мы с мамой друга сына поехали к зданию бывшего 6-го отдела в Долинске (курортная зона Нальчика. — Е. М.). К нам вышли два человека в военной форме без масок и сказали, что у них нет наших сыновей. При этом они говорили нам это с ухмылкой, было видно, что они говорят неправду. Мы не уходили. Примерно около 21 часа мы услышали истошные крики наших сыновей. Мы стали стучать в ворота. Вышли опять эти двое и, издевательски смеясь, сказали, что мы не там ищем наших детей».
Шогенов Ислам (1994 г.р.): «Меня задержали 11 января 2014 года. Привезли в здание ЦПЭ МВД. У меня был пакет на голове. Били в пах, по ногам, рукам. Потом сказали, что нужно «принести ускоритель». Это был ток. Провода прикрепили к ногам, к рукам. Спросили: «Знаешь, сколько букв в алфавите? Давай считай!» Два-три часа продолжалась пытка током. Готов был подписать любые документы. Вызвали «скорую», мне было плохо. Медэксперт сделал заключение, что пытали током».


Ислам Шогенов. На лице следы пыток. Справа — спустя неделю после перевода в СИЗО
Родственники Шогенова неоднократно обращались с заявлениями в Следственный комитет и прокуратуру по поводу незаконных действий полиции, в том числе в связи с применением пыток против Ислама Шогенова в первые сутки задержания. Однако СК всякий раз отказывал в возбуждении уголовного дела, несмотря на наличие судебно-медицинской экспертизы, где указаны телесные повреждения Шогенова, в том числе полученные и от применения электротока.
Жугов Руслан (1993 г.р.): «Я был задержан 27 ноября 2015 года, якобы потому что у меня была граната. А гранату они мне сами подложили. На допросе, который длился часа два, применялся электрический ток. Провода присоединяли к пальцам ног. Вопросы задавали: «Почему в мечеть ходишь, почему борода?»
Текужев Заур (1985 г.р.): «Задержали меня 11 июля 2014 года. Около 13 часов дня я шел по улице Фанзиева в мечеть. Ко мне подъехала белая автомашина ВАЗ-2114, номер 098, буквы не помню. Оттуда выбежали четыре человека, трое были в камуфляжной форме, а один в гражданке. Все они были в черных масках. Они сбили меня с ног и отняли сумку-барсетку. В ней лежал коврик для намаза и всякая бытовая мелочь. Дальше мне закрыли лицо. Что делали с моей сумкой, я не видел. Потом появились понятые. Мне открыли лицо, я увидел, что на земле лежит мой коврик для намаза, а на нем граната. Меня посадили в машину, надели на голову несколько целлофановых пакетов. Привезли в какое-то здание. Там били по позвоночнику, душили, откуда-то вытащили гранату, всунули мне в руку. По их версии, я шел в мечеть с гранатой. Потом пытали током. Два раза аппаратура ломалась. Когда стянули штаны и сказали, что изнасилуют, я подписал пустые протоколы».
Из заявления Арины Балкаровой, мамы Ахмеда Балкарова, на имя председателя СПЧ: «…С периодичностью 2—3 месяца сотрудники полиции похищали ребят из микрорайона «Исхож» (район нашего проживания в Нальчике). Предъявили кучу вымышленных статей и просто объединили их в бандформирование. Ребята все разных возрастов, есть те, которые никогда друг с другом не общались. За время следствия один из похищенных умер».
Всего по «исхожскому делу» арестовано десять человек. Их обвиняют по ст. 222 (незаконное приобретение, хранение оружия), ст. 208 (организация незаконного вооруженного формирования), ст. 278 (насильственный захват власти). А Жугова, Текужева, Балкарова еще и по ст. 244 (надругательство над трупами). По версии следствия, в октябре 2013 года ночью трое молодых людей вскрыли могилу «убитого в результате спецоперации участника вооруженного подполья», который был похоронен родителями по христианским обычаям. И перезахоронили его за оградой кладбища уже по мусульманским традициям.
Руслан Жугов во время нашей встречи в СИЗО-1 Нальчика признался, что перезахоранивал труп друга, поскольку, как утверждает Жугов, умерший при жизни принял ислам, и поэтому похоронен он должен быть согласно этой вере. Остальные обвинения Жугов не признает и жалуется на избиения в стенах изолятора и водворение в карцер за ношение бороды. «В СИЗО сотрудники сильно матерились. Это было 14 января. Я попросил их не материться. Это их сильно разозлило. Они положили меня на пол, били дубинкой по ягодицам. Двое били, двое держали. Было 4 подхода по десять раз… Майор Макаев, он отвечает за режим в СИЗО, заставил написать, что претензий нет. Майор Плиев сказал, что надо еще избивать».
После того как Руслан Жугов рассказал нам об избиениях в СИЗО, мы попросили арестанта показать нам документы по его делу. Жугов ответил, что они в камере. Когда Жугов вернулся с бумагами, то сообщил, что сопровождающий его сотрудник сказал ему: «Вечером тебя ждет ток». На имя председателя СПЧ Михаила Федотова Руслан Жугов написал заявление: «Просьба оказать помощь в связи с применением ко мне насилия и спецсредств в СИЗО-1 г. Нальчика. Прошу обеспечить мне безопасность, так как мне угрожают сотрудники СИЗО».

В апреле этого года в СПЧ уже обращались родственники заключенных СИЗО-1 по поводу систематических избиений, оскорблений и унижений арестантов сотрудниками изолятора. В обращении названы фамилии сотрудников: Вадим Макоев, Тимур Блиев, Азамат Абидов. «Неоднократные жалобы на многочисленные правонарушения не уходят из изолятора. За жалобы на сотрудников угрожают физической расправой, водворяют в карцер по надуманным нарушениям. После очередного жестокого избиения Жугова Руслана и Сундукова Алима в СИЗО объявили массовую голодовку, но акция протеста не возымела никакого эффекта. Доведенные до отчаяния, заключенные вынуждены были пойти на крайние меры: в ночь с 10 на 11 апреля около 30 заключенных СИЗО вскрыли вены на руках (по информации начальника СИЗО, вскрывшихся было семь человек. — Е. М.)».

«Скажем, что ответным огнем был уничтожен…»

26 января 2016 года в Нальчике на ул. Калинина в машине были задержаны Руслан Эфендиев, Артур Теппеев и Руслан Буттаев. По версии следствия, житель КБР Роберт Занкишиев в апреле 2015 года создал на территории КБР структурное подразделение террористической организации «Исламское государство» (запрещена в РФ) и провозгласил себя руководителем. Артуру Теппееву (1985 г.р.) якобы было предложено участвовать в деятельности группы. Он должен был собирать информацию о материально обеспеченных людях республики с тем, чтобы в дальнейшем вымогать у них деньги, необходимые для нужд подразделения, а также хранить боеприпасы. По версии следствия, Теппеев передал информацию о трех богатых людях республики и получил на хранение ручную осколочную гранату РГН, снаряженную бризантным взрывным веществом, и промышленно изготовленное взрывное устройство — взрыватель УДЗ, а также 20 патронов 5,45 мм. Теппеев говорит, что сознался в этих деяниях под пытками: «Мне надели пакет на голову. Отвезли в Чегемский ЦПЭ МВД. Пытали с 18 часов до 4 утра. Били ногами по голове, спине, ребрам. Потом присоединяли ток к пальцам рук и ног. Угрожали изнасиловать и снять на видео». Позднее Артур Теппеев отказался от своих признательных показаний, сказав, что давал их в результате применения к нему незаконных мер.
При посещении ИВС Нальчика членами СПЧ были обнаружены записи о наличии телесных повреждений у Артура Теппеева. Кроме того, по результатам проведенного судебно-медицинского освидетельствования эксперт сделал вывод, что «наличие кровоподтеков лица, левой лопаточной, межлопаточной и подлопаточной областей, левой и правой подреберной и поясничной областей не могли возникнуть при падении из положения лежа. Такие телесные повреждения невозможно причинить себе самостоятельно».

Буттаев Руслан (1988 г.р.), по версии следствия, при задержании имел гранату. «Когда нас вытащили и бросили на землю, то несколько раз ударили, выражались нецензурной бранью, — рассказывает Руслан Буттаев. — На мой вопрос: что происходит и возможно, нас с кем-то перепутали, они меня ударили и сказали: «Ты скоро поймешь, что происходит». После чего один расстегнул на мне куртку и что-то начал засовывать во внутренний карман. Потом при понятых вытащили этот предмет из моего кармана. Это оказалась граната. Нас повезли в Чегемский ЦПЭ, где били ногами в пах, по спине и бедрам. Затем подключили ток. Это продолжалось минимум часов пять. Когда били током, я два раза терял сознание. Когда приходил в себя, слышал, как они разговаривают. Один сказал: «Он не дышит, он сдох». На что другой ответил: «Ничего страшного, выбросим в лесу, положим в руку пистолет и скажем, что ответным огнем был уничтожен». Когда меня привезли в ИВС, то врач спросила, откуда у меня синяки. Тогда человек в маске, из тех, кто меня бил, сказал, обращаясь ко мне: «Почему ты не говоришь, что у тебя эти синяки от штанги, ты же занимаешься штангой?» На что врач ответила, что такие синяки от штанги не бывают».
В судебно-медицинском заключении относительно телесных повреждений Буттаева сказано: «Самостоятельно, при помощи рук и ног, Буттаев причинить телесные повреждения себе не мог, на что указывает расположение кровоподтеков на его теле».
Третьим задержанным 26 января 2016 года стал Ислам Эфендиев (1993 г.р.). «Меня привезли в Чегемский ЦПЭ МВД. На руках были наручники, ноги связали скотчем. Били по ногам, спине, животу, затылку, по рукам, угрожали, что убьют, говорили, что якобы все мои друзья умерли. Били часа два—два с половиной. На медосвидетельствование не повезли. На спине были большие синяки. Я во всем сознался, а потом отказался от показаний. В ИВС Нальчика мне замазывали синяки, когда меня нужно было куда-то вывозить».
P.S. Мы не знаем, совершали ли вышеуказанные арестованные те преступления, в которых их обвиняют. Но все заключенные рассказывают примерно об одном и том же сценарии задержания — с непременным подбрасыванием боеприпасов, как правило, гранаты. Никто из сотрудников при задержании не представлялся и не сообщал о причине задержания; человека хватали на улице, иногда дома, сажали в машину, везли с пакетом на голове в неизвестное место, где пытали, в том числе током; не давали связаться ни с родственниками, ни с адвокатом. Молодые люди массово сознавались в том, что от них хотели люди в масках, а потом при последующих допросах также массово отказывались от своих признаний. Если органы МВД и ФСБ так победно отчитываются о задержанных участниках НВФ и уверены в преступлениях тех, кого они сажают за решетку, то хотя бы задержания и дознания должны проводить по закону. А иначе какова цена этих признательных показаний? Целлофановый пакет на голову и ток — это не борьба с подпольем. Это пытки. При таких методах борьбы подполья станет только больше.