Почем ненависть к России?

Как белорусская писательница Алексиевич бьется за Нобелевскую премию

Якобы белорусская писательница Светлана Алексиевич нынче ездит по всей Европе и митингует против Владимира Путина. По сути, она призывает к войне с Россией. Проблемы Беларуси ее мало интересуют, ибо и Европа ничего не знает о Беларуси, а быть маленькой белорусской диссиденткой Алексиевич не хочется. Она спит и видит, чтобы ее и впрямь выдвинули вновь на Нобелевскую премию. И даже присудили ее.
Самое страшное, что такое в нынешней Европе возможно. И потому процентов девяносто этих пламенных проповедей новой войны Алексиевич посвящает России. С чего бы это?
«Рейтинг Путина зашкаливает. До оккупации Крыма довольны деятельностью президента были 27%, а сейчас — 67% населения. После долгих лет унижения все хотят „маленькой победоносной войны“. Все настроены на реванш за 1991 год. Поражает, что даже молодежь заражена имперскими амбициями. „Классный мужик Путин, — это первое, что я услышала на московском вокзале. — Севастополь — русский город. Крым должен быть наш“…»
Вот это главное в ее выступлениях. Неистовая воительница не против Путина выступает, а против «рабского русского народа», и не скрывает, не стыдится этого. Она воспитывает в европейском обществе ненависть не к конкретному неугодному властителю, а ко всему русскому.
Похоже, белорусский народ ее давно уже не интересует. Впрочем, она же признает, что ее бабка по матери, украинка, ненавидела ее отца-москаля. И она на стороне бабки.
«Один итальянский ресторатор вывесил объявление „Русских не обслуживаем“. Это хорошая метафора. Сегодня мир снова начинает бояться: что там в этой яме, в этой бездне, которая обладает ядерным оружием, сумасшедшими геополитическими идеями и не владеет понятиями о международном праве.Я живу с ощущением поражения.
Романтика 90-х, чувство того, что скоро начнется новая удивительная жизнь — откуда мы это взяли? Мы не знали мир, не знали ничего о людях… И все произошло не так, как мы представляли. Я была в Москве и испытала сильное потрясение. Умные интеллектуалы, писатели разделяют эту ненависть, патриотический угар… Это страшно. Вообще, мне кажется, мой читатель на Западе стремится понять. А здесь я часто слышу, что мое творчество унижает и оскорбляет Россию. Как говорил Лимонов: „У нас была великая эпоха“. Но мои книги абсолютно о другом. У нас была кровавая эпоха. Мы вышли из этой крови, вылезли из ямы. И мы, вероятно, все еще больны. В общем, мне кажется, будет большая война. Я думаю, что империя еще не ушла…»
Недавно эта литераторша неизвестно по каким причинам вернулась из Европы, где жила больше десяти лет, в Беларусь. Тем самым она признала, что никто ее оттуда и не выгонял, живет себе под крылом батьки Лукашенко преспокойненько.
«Я вернулась, потому что очень соскучилась… 11 лет я жила в разных странах Европы — существует очень мощная поддержка и солидарность писателей всего мира. Я вернулась, потому что мне как писательнице важно дышать этим воздухом, разговаривать с этими людьми, видеть их»…
Дышит белорусским воздухом, а пишет с ненавистью о России и русском народе. Зачем?
Видимо, ей натовские хозяева объяснили: чтобы всерьез претендовать на Нобелевскую премию, ей надо жить там, в Беларуси. А писать о России, куда Алексиевич регулярно ездит.
И ведь, я понимаю, что это делается всерьез, и вполне может быть, что лютая русофобка впрямь получит Нобелевскую премию по литературе.
Самое парадоксальное, что как литератор Светлана Алексиевич достаточно посредственный. По сути и пишет не прозу, а документальные очерки на заданную тему. То об Афганистане — «Цинковые мальчики», беря интервью у воевавших ребят. То о женщинах на войне — «У войны не женское лицо». То о Чернобыле — «Чернобыльская молитва». То о перестройке — «Время секонд хэнд».
Темы отбирались самые важные, и подход был всегда антирусский, отстраненный. Это загадка, почему ее определили не «смелой журналисткой», а — писательницей, хотя она за всю жизнь ничего художественного и не написала. И с каждой книгой Алексиевич становилась все более враждебной к России и к русскому народу.
В то же время о своей родной Беларуси ничего не писала. Называет себя белорусской писательницей, но пишет только на русском языке, другого не знает. «Да, я пишу на русском языке, но во многих странах родившиеся в одной стране пишут, например, на немецком или в Ирландии пишут на английском. Я думаю, эти процессы нельзя так резко очертить, как хочется нам в Беларуси — или ты белоруска, или ты русская. Тем более в современном мире… На протяжении 20 лет мне задают один и тот же вопрос… Я очень болею за белорусский язык и культуру, и очень хотела бы, чтобы это была отдельная независимая страна, и чтобы она уцелела в этом надвигающемся кошмаре, и мы ничего не можем сделать.
Но я родилась в то время, когда существовала эта утопия, я шла за ней, и утопия говорила на русском языке. Сделать то, что я сделала, на белорусском языке было невозможно. Я занималась всем огромным советским миром».
Занимается этим советским миром и сейчас, добивает его.
Белорусский масштаб явно не для нее, маловат. Очень быстро она почувствовала, что белорусская тема мир не интересует, важнее — Россия. Россия, увиденная с заднего хода, чужими глазами, но знающими все русские подробности. Она и не скрывала: «Я всегда чувствую себя белорусской, но воспитана я на русской культуре. Все книги, которые я написала — это мировоззрение — невозможно было бы сделать в рамках белорусской культуры. У нас говорят, что белорусский взгляд не выше осиного гнезда. Мы маленькая нация, которую всегда русские уничтожали…»
Вот тебе сразу же и объяснение, почему пишет лишь о большой имперской России, и объяснение, почему ненавидит ее. «Я с детства помню как бабушка рассказывала про Голодоморы, как не любила моего отца-москаля…Там всегда была нелюбовь. Она была на всех уровнях. Ведь почему не было большого партизанского движения на Украине? Потому что все тихо поддерживали бандеровцев. И даже после войны, когда я слушала рассказы о крестьянах… Бабушка меня маленькую тащит на поле, они там собирают эти бураки (свекла — ред.)… и им копейки платили. За все лето работы два мешка чего-нибудь привезут — и все. Так что не за что было любить…»
Масштаб ненависти рос с притязаниями на Нобелевскую премию, которую получить можно только на антирусской основе. Увы, зря надеются наши русофобы, те же Дмитрий Быков или Михаил Шишкин, до Нобеля их русофобия не дорастет, они все же чересчур русские, а вот взгляд у Светланы Алексиевич и на самом деле абсолютно чуждый на Россию, хоть и мелковатая фигура будет для премии, но давали и более ничтожным писателям.
Ненависти к самому Путину для премии маловато, мало ли было разных правителей на Руси? Надо ненавидеть сам народ. Что Светлана Алексиевич и делает. «Вы знаете, я опять недавно была в России. Люди этому верят, говорят „что там у хохлов“, „эти хохлы“. …И то, что 86% поддерживают Путина, я хочу вам сказать, что это правда. Они искренне его поддерживают. Они унижены, обмануты сегодня, а он дает то, что давала коммунистическая идея — что-то великое. Я думаю, что русская культура очень склонна к сверхидеям. Так произошло во время революции, это происходит сейчас — опять русская культура стала жертвой этой сверхидеи. Опять подключается церковь…»
Алексиевич прямо пишет, что сама тяга к величию замысла, к большим идеям у русского народа недопустима. Надо жить лишь потребительскими ценностями, как в Европе и делают. А что-то великое они всегда ненавидят, вот и ненавидят нынче все русское.
«Мы имеем дело с русским человеком, который за последние 200 лет почти 150 лет воевал. И никогда не жил хорошо. Человеческая жизнь для него ничего не стоит, и понятие о великости не в том, что человек должен жить хорошо, а в том, что государство должно быть большое и нашпигованное ракетами.На этом огромном постсоветском пространстве, особенно в России и Беларуси, где народ вначале 70 лет обманывали, потом еще 20 лет грабили, выросли очень агрессивные и опасные для мира люди…». Значит, их пора уничтожать…
А заодно писательница «с мировой известностью» начинает заигрывать и со своим былым недругом Лукашенко, натравливая его на Россию. «10 лет назад Лукашенко мечтал, что будет хозяином Руси. Это уже похоронено. Он уже понимает, что так никогда не будет. Я вижу, что сейчас начинается трагедия Беларуси. И личная трагедия Лукашенко. Ему уже не раз намекнули, „батька, определись, или ты с нами или — в Европу“. Но никто его, конечно, туда не пустит…Кремль не пустит… Конечно. Они сейчас начинают его душить. Они не дали ему никаких денег. Они не дали ему никаких нефтепродуктов, как это было раньше. Он, я думаю, скоро оседлает и национальную идею. Лукашенко никогда не говорил о том, что мы должны говорить по-белорусски, а теперь — говорит. И министр образования говорит. Этого ничего раньше не было. Я думаю, что он чувствует опасность. На наших глазах эта трагедия ведь развивалась. Он видел, как Путин грязно играет…»
Вместе с ненавистью к русскому народу, Алексиевич прививает и ненависть к православию, обязательно во всех своих сегодняшних беседах и интервью добавляя грязные слова или о патриархе Кирилле, или вообще о русской церкви.
«А Путин, похоже, пришел надолго. Опрокинул людей в такое варварство, такую архаику, средневековье. Вы знаете, это надолго. И еще церковь в этом участвует… Это не наша церковь. Церкви нет. Церковь сегодня — это один из институтов власти…»
Вот так и создаются в мире новые литературные кумиры. Думаю, если этот американский проект Алексиевич удастся осуществить, Нобелевская премия будет навсегда покрыта позором. Ибо давать премию человеку, откровенно расистских взглядов, унижающему один из великих народов мира, это значит — унижать и саму премию. Для нее весь русский народ, включая и либеральную интеллигенцию, это «коллективный Путин».
«Почему наше страдание не конвертируется в свободу, достоинство? Это рабство, которое сидит в людях, этот Сталин, который мгновенно сейчас возродился. Сейчас полное возрождение Сталина. Уже 5 его музеев по России. Сейчас будут обсуждать памятник Дзержинскому — вернуть или нет на Лубянку. Я думаю, что это имеет глубокие исторические корни. Опыта свободы в России не было. Люди не знают, что это такое. У меня в книжке есть история, когда мы в Смоленске, в какой-то деревне. 10 утра. Мужики уже сидят под магазином. Ну и начали говорить о свободе. Мы как инопланетяне были. „Какая свобода? Че ты несешь? Водка — какая хочешь: Путинка, Горбачевка… Есть бананы, колбаса — это и есть свобода“. Речь идет о коллективном Путине…»
Самое унизительное то, с каким мазохизмом ту же Светлану Алексиевич пропагандируют и издают в самой России. Недавно целый пятитомник издали. Очевидно, от избытка несвободы в себе.
Владимир Бондаренко