Начался суд над Алексеем Кабановым

В Головинском суде Москвы начался процесс по делу Алексея Кабанова. Один из основателей сети «ОГИ», шеф-повар кафе ANB, известный в оппозиционной среде участник митингов за «Честные выборы» обвиняется в убийстве своей жены Ирины Кабановой.
Следствие считает, что Кабанов расчленил труп супруги; при этом он писал в фейсбуке сообщения о том, что она пропала без вести. Кабанов заявил отвод судье, сказал, что не верит в справедливое разбирательство дела и считает, что судить его будут «в угоду общественному мнению, а не по закону». За процессом следят корреспонденты всех издательств.
«Ваши фамилия, имя, отчество, назовите адрес», — судья Головинского суда Дмитрий Арнаут, как обычно, начал с чисто процедурных, уточняющих вопросов. «Назовите состав семьи», — сказал Арнаут; с учетом обстоятельств это формальное требование прозвучало дико. Кабанов промолчал, потом сообщил, что у него на иждивении двое малолетних детей. На еще один формальный вопрос — об отводе кому-либо из участников процесса — Кабанов ответил положительно и заявил отвод самому судье.
«После предварительных слушаний у меня сложилось впечатление, что приговор, который вынесут мне, будет незаконным и необоснованным. В суде не будет состязательности и равенства сторон, — предрекал Кабанов. — А решение будет вынесено без учета моей позиции, в угоду общественному мнению, а не по закону».
Судья Арнаут отправился в совещательную комнату думать о своем отводе. «Вы признаете свою вину?» — кричали Кабанову журналисты российских телеканалов. Тот вопросы игнорировал и смотрел куда-то в сторону. В ходатайстве об отводе суд отказал.
Гособвинитель, помощник межрайонного Головинского прокурора Андрей Кузнецов начал читать обвинительное заключение. Из него следовало, что вечером 2 января 2013 года Алексей Кабанов и его жена Ирина пили виски на кухне своей квартиры. «В ходе распития спиртных напитков возникла ссора на почве неприязненных отношений», — говорил прокурор. Кабанов стал душить свою жену сначала руками, потом «неустановленным электрошнуром»; держал ее руки, «ломая волю к сопротивлению», а затем нанес девять ударов ножом в живот и в грудь. Они и стали смертельными.
«С целью сокрытия преступления» Кабанов оттащил труп жены с кухни в ванную комнату, где «произвел посмертное расчленение», отпилив голову и конечности. Некоторые части тела он выбросил в мусорный бак, другие — в багажник автомобиля Skoda (автомобиль принадлежал подруге Кабанова, которая дала ему машину на время). Таким образом, Кабанов обвиняется по первой части статьи 105 УК РФ («Убийство»). Наказание по ней составляет от шести до 15 лет лишения свободы.
— Суть обвинения вам понятна? — спросил Арнаут.
— Да, понятна, — отвечал Кабанов. — Только я не буду признавать свою вину. Это обвинительное заключение — даже не абсурд, это фарс и фантазии следователя. Обвинение многократно менялось. Это фарс для журналистов и для публики.
В чем именно он видит элементы фарса, видимо, останется неизвестным. Сторона обвинения попросила приступить к допросу свидетелей. Кабанов был резко против и настаивал на допросе авторов судмедэкспертиз, которые есть в материалах дела, хотя на предварительных слушаниях ему уже было в этом отказано, а значит, вероятность того, что судья изменит свое мнение на открытой части процесса, равна нулю. «Экспертиза не подтверждает обвинение, поэтому сначала нужно выслушать экспертов. А свидетелей допрашивать уже с учетом вновь открывшихся обстоятельств», — требовал Кабанов. Судья ему в этом вновь отказал.
В зал заседаний зашла Татьяна Штефанец, няня двух маленьких детей Кабанова (сейчас дети живут на Украине с бабушкой — матерью Ирины Кабановой). «Я пришла к Ире и Леше на работу 4 января, — вспоминала она. — Леша сказал, что они поругались и Ира ушла из дома». С 4 по 12 января 2013 года Штефанец жила в съемной квартире Кабановых постоянно. «Видела, как он переживает, он был буквально убит. Ночами плакал — я слышала через стенку. До последнего я не верила, что это он убийство совершил».
О причинах ссоры Кабанов няне детей ничего не рассказал. Обронил лишь, что «с пустячка начали». Няня расспрашивала о ссоре старшего ребенка Кабановых — Илью, но тот ответил, что слышал лишь стук, словно кулаком по столу. А потом отец зашел в детскую, сказал, что ничего особенного не происходит, и пожелал детям спокойной ночи. Прокурор спросил, наводила ли Штефанец порядок в доме. Та ответила, что занималась этим практически всегда: «Порядок… Да ну, какой там порядок. Все как всегда». Убираясь, обратила внимание, что из дома пропало почти все постельное белье, а также полиэтиленовые пакеты, но значения этому не придала.
«Он не выходил из дома, много курил, каждые пять минут буквально. Часто стоял у балкона и смотрел в окно. Был растерян, загнан в угол. Конечно, я списывала все на то, что Ира ушла», — рассказывала свидетельница. Она, как и сам Кабанов, время от времени звонила на мобильный телефон Ирины Кабановой, но аппарат был выключен. Штефанец обратила внимание и на некоторые странности: Кабанов в эти дни с 4 по 12 января почти не выходил из дома. Когда она просила его сходить за хлебом и молоком, а один раз — за лекарством для простуженных детей, он с огромным трудом соглашался. А потом даже не шел, а буквально бежал, чтобы как можно скорее вернуться. 9 января он отказался идти на работу, хотя сперва говорил няне, что пойдет и будто бы есть огромная вероятность, что именно в этот день может вернуться Ирина — зная, что его нет дома.
Дети были простужены, но Кабанов все время старался держать форточки в квартире открытыми. Няня несколько раз его за это укоряла.
Гособвинитель нашел в показаниях Штефанец противоречия — по сравнению с теми, что она давала на следствии, — и попросил зачитать их. Особых противоречий на самом деле не было: няню допросили 12 января, прямо в день ареста Кабанова. Вскоре после этого был еще один допрос. На следствии она также вспомнила, что 4 января, когда она только пришла, подсудимый под разными предлогами не пускал ее в ванную комнату. Кроме того, няня обнаружила слегка погнутый нож со сколами на лезвии, хотя перед Новым годом он был в отличном состоянии.
Пока зачитывались эти показания, Штефанец расплакалась. «Я очень хочу извиниться за тот ад, в котором вы оказались в этом году. Очень хочу извиниться за свой вопрос, но все же: за два года, что вы работали у нас, вы видели, чтобы я хоть раз поднял на жену руку?» — спросил Кабанов. «Нет, никогда не видела, — отвечала няня. — Он заботливый всегда был. Ирина шоколад любила, так Алексей с работы шел — всегда покупал ей. Даже если денег в семье не было».
Вторая свидетельница Елена Заритовская — приятельница Ирины Кабановой. По ее словам, они могли подолгу, до полугода не общаться, но при этом связь всегда поддерживали. Когда у Кабановой родилась дочь, Заритовская, родившая немного раньше, помогала с детскими вещами; да и вообще, подругам было что обсудить. Перед Новым годом они встречались три дня подряд. Кабанова в меру осторожно рассказывала о том, что дела у нее идут не очень, а в ходе последней встречи буквально выговорилась.
«Она рассказывала про плохие отношения с мужем. Искала работу, да только безрезультатно. Ирина была очень подавлена, у нее был сильный стресс, она жаловалась на головные боли. Говорила, что она на грани нервного истощения, хотя я бы сказала, что эта грань уже пройдена», — вспоминала Заритовская.
Кабанова рассказывала Заритовской, что потеряла всякое доверие к мужу и хочет развода. Он брал деньги в долг и не отдавал их, в том числе ее друзьям, которые из-за этого прекратили с ней общаться. Она боялась, что муж в случае развода не отдаст ей детей — он угрожал ей этим, говоря вдобавок, что ее депортируют на родину, на Украину. «Он обманщик, он не умеет нести ответственность», — вспоминала Заритовская слова Кабановой.
Сам Кабанов в сентябрьском интервью «Ленте.ру» рассказывал, что его последний разговор с женой начался с того, что он сообщил: кафе ANB, где он работал, обанкротилось и работы больше нет.
5 января Кабанов написал Заритовской смс о том, что Ирина после ссоры ушла из дома. Спросил, не у нее ли его жена. Заритовская ответила отрицательно, а потом прочитала в фейсбуке пост Кабанова о пропаже супруги и «в меру сил участвовала в поисках».
Третий допрошенный свидетель, оперуполномоченный Сергей Аристов, 7 января 2013 года принял у Кабанова заявление о пропаже жены. «Выглядел собранным, интересовался эффективностью работы общественных дружин по поиску пропавших», — вспоминал оперуполномоченный. Через пять дней работы оперативников Кабанов превратился из свидетеля в обвиняемого.
Гособвинитель Кузнецов попросил на этом завершить заседание, Кабанов опять был резко против, призывал не тратить время, а работать. Потом смирился и попросил не проводить судебные заседания по вторникам: «У нас баня, единственный день в неделе, когда помыться можно». Следующее заседание по делу пройдет 5 декабря, в четверг.
К журналистам вышел Федор Крашенинников, адвокат потерпевшей стороны — матери Ирины Кабановой. Сказал, что гражданский иск о возмещении ущерба он к подсудимому подавать не будет: «Эту потерю нельзя измерять деньгами». «Буду требовать максимального наказания для него. Раскаяние у него отсутствует», — сказал адвокат.
Андрей Козенко