В уральском посёлке Сосьва дотла сгорели 124 дома

Пропитанный гарью воздух в посёлке Сосьва Свердловской области настолько густой и тягучий, что, кажется, он поглощает и шум пожарной техники, и рыдания людей на пепелищах. Здесь любые слова звучат на тон тише, словно не могут пробиться сквозь плотность общей беды.



Огонь сжигал всё на своём пути

«Хоть похороним по-людски»

Остовы печных труб, искорёженный огнём металл, оплавленные в комок теплицы… Погорельцы Сосьвы после первой бессонной ночи возвращаются на пепелища. Плачут, бродят там, где стояли их дома.
На одном из участков мужчины разбирают обугленную груду брёвен и кирпичей. Сначала с помощью техники, потом вручную, при том, что вокруг всё ещё раскалено. Рядом в оцепенении белые, как мел, женщины.
«Бабушку ищем, – вытирая беззвучные слёзы, говорит одна из них, Ольга. – Алистратову Тамару Ильиничну, 89 лет. Мы всех опросили, нигде её нет, никто не видел её после того, как всё началось. Она ограничена в движениях, но жила самостоятельно, дочери, в том числе моя мама, и мы, внуки, её всё время навещали. Она на костыль опиралась, если найдём костыль – значит, она там».
Ни у кого не повернулся бы язык сказать женщинам, которые провели всю ночь возле дома мамы и бабушки на чудом уцелевшей скамеечке, что в таком огне костыль сохраниться не мог, поэтому остаётся лишь приобнять Олю и пробормотать что-то про надежду.
Пустые слова. Не прошло и десяти минут, как меня окликают: «Мы нашли её! Мы нашли!»
Останки Тамары Ильиничны были обнаружены там, где до пожара располагался коридор. Пожилой женщине не хватило сил на несколько спасительных шагов.
Дочери и внучки плачут: «Теперь хоть определённость. Теперь хоть похороним по-людски».

«Сходи в дом за таблеточкой»

«Кис-кис-кис», – Нина Шитова тщетно пытается выманить из-под балки перепуганную кошку свекрови. Сетует: «Забилась и ни в какую не выходит».
Когда в посёлке заполыхали первые дома, Нина Ивановна с мужем бросились к его маме, благо живут неподалёку. Огонь распространялся молниеносно. Пока собирали документы, выводили хозяйку, вокруг всё уже полыхало. Отошли на несколько метров – занялся и её дом. От него не осталось ничего.



От дома сверкови Нины Шитовой не осталось ничего
«Всю ночь, конечно, не спали, на нервах, как и все в посёлке, – говорит Нина Ивановна. – Бабушка наша в шоке, вроде понимает, что дома у неё больше нет, и в то же время меня посылает, мол, сходи, принеси из моего дома таблетки».
Лена с мужем на пепелище своего дома тоже ищут кошку. Собака уцелела, обгорела, но жива, а вот котейка как сквозь землю провалилась.
«Люди же находят, и мы, может, найдём», – говорит Лена. И, глядя на пепелище, где совсем недавно был ладный дом, крепкое хозяйство, шепчет: «Здесь ад, здесь ад…» Потом рассказывает, что огонь переметнулся на их дом с соседнего, заброшенного, вокруг которого было много сухостоя.
«А вот на эту халупу огонь перебросился с горевшего дома через дорогу. Как? Ума не приложу. Всё случилось мгновенно, едва успели схватить документы и выбежать. Всё погибло. Куры сгорели, цыплята задохнулись. Вон там они все, в коробке». Лена показывает туда, где стоит эта коробка. Её рука дрожит.



Григорий Пивнев пытается спасти насос из скважины
«Он, сволочь, кругами ходил! – это Дмитрий Корякин про огонь. – И ветер его со скоростью света разносил. Я вижу, он к нам подбирается, сразу – за родителями, кричу, мол, документы хватайте. Только успел вывести, ка-а-ак полыхнуло. Ничего не осталось, ничего! Пока у друзей живём, а дальше… Никто здесь не знает, что будет дальше. Зато все знают, что это когда-нибудь должно было случится, потому что на поле всё время жгли горбыль».
«Именно!» – поддерживает Дмитрия сосед Григорий Пивнев. Он упорно пытается достать из скважины насос: «Там же вода, должен уцелеть». Собственно, только насос и уцелел из всего большого хозяйства Пивневых.
«Мы поехали за внуками на другой конец посёлка, потому что дети в Серов собрались съездить, – рассказывает Любовь Пивнева. – Тут всё и началось. Мы примчались к дому, хотели успеть что-то из вещей забрать, пока огонь до нас не дошёл. Но… открою ящик комода, обратно закрою. И так несколько раз. Никак не могла сообразить, что взять нужно. В результате только документы и спасли, да внучка деду штаны захватила».

Господь помиловал

Сейчас Любовь и Григорий Пивневы живут у дочери. Что будет дальше, тоже не знают.
«Заполнили заявление на десять тысяч на человека, – говорит Любовь Михайловна. – Говорят, на первостепенные нужды. На какие? На лекарства? Мы же все на сердечных препаратах сейчас. А на встрече с главой округа прозвучало, что вроде как потом по 300 тысяч выдадут. Не смешно? На эти деньги только фундамент с горем пополам можно поставить. А нужда у нас одна – жильё!»
И я снова слышу: «Здесь ад». И ещё: «Сосьва всё». У каждого пепелища погорельцы, кроме личной трагедии, рассказывали об общей для посёлка беде.



ЛИУ-23 было градообразующим предприятием. Восстанавливать его не будут
Дотла вместе с 124 домами сгорело ЛИУ-23 – градообразующее предприятие. В колонии работали семьями, семьями остались без работы. Конечно, говорят, погорельцы, личному составу предложат перевод в другие учреждения, но как бросить всё (у многих ведь дома уцелели), сняться с родного места и уехать в неизвестность? Колонию, уже всем сказали, восстанавливать не будут. Значит, Сосьве всё. Разве что случится чудо.
Случилось же оно в кромешном аду пожара… Вокруг дома Александра Балыбердина тлеет то немногое, что осталось от жилья соседей. А у него пламя лишь лизнуло баню да пыталось сожрать поленницу, но поперхнулось.



Александр Балыбердин сумел отстоять свой дом
«Я пожарный на пенсии, потому что бывших пожарных не бывает, – говорит Александр. – Поэтому, как только заполыхало вдали, наполнил все ёмкости водой из скважины, основательно пролил дом. Собрали с женой документы, закинули в машину. Огонь всё-таки подступил к бане, но я еë отстоял. Если бы она загорелась, дома бы точно не было. А вообще, сильный ветер странно себя вёл, то туда понесёт огонь, то сюда. Представляете, я поливаю баню – справа и слева густой дым, жена кричит: «Задохнешься!» А я в полосе чистого воздуха. Вот как так? Видимо, Господь помиловал».

Всем миром

На стадионе посёлка региональное МЧС развернуло палаточный лагерь. Но в нём никого. Погорельцев приютили родственники, соседи, друзья.
«Лагерь будет стоять столько, сколько надо, – говорит заведующий организационным отделом администрации Сосьвинского городского округа Юрий Колесниченко. – Сами понимаете, сегодня приютили, а потом, может статься… У всех же свои семьи».
Юрий Григорьевич круглосуточно дежурит на телефоне доверия, отвечает на многочисленные вопросы пострадавших. И принимает звонки от людей, готовых оказать помощь погорельцам. Звонят со всей России. К примеру, женщина из Нижнего Новгорода, увидев в телесюжете одну из пострадавших, выразила желание принять её у себя на ПМЖ. «Свёл их, вдруг сложится», – говорит Юрий Колесниченко.



Палаточный лагерь для погорельцев оборудован на стадионе
По словам главы администрации Геннадия Макарова, в ближайшее время погорельцам перечислят по 10 тысяч рублей на человека на первоочередные нужды. Далее последуют выплаты по возмещению ущерба. А потом соберут заявки и изучат, что хотят пострадавшие: построить новый дом, получить компенсацию или, возможно, переехать в какой-то соседний населённый пункт. Выгоревшие улицы расчистят и огородят под строительство. Но его детали (в том числе финансирование) пока в стадии обсуждения.
Местный дом культуры превратился в пункт сбора и выдачи гуманитарной помощи. Её везут в Сосьву из Екатеринбурга, Серова, Верхотурья, Краснотурьинска, Гарей, окрестных сёл. Вещи первой необходимости, продукты несут для погорельцев и односельчане. Для того чтобы рассортировать то, что собрано всем миром, армия волонтёров трудится без сна и отдыха. К этой работе подключились даже подростки.
«Такой у нас народ, да. Всегда готовы прийти на помощь, – говорит начальник управления культуры администрации Сосьвинского ГО, а теперь руководитель пункта Наталья Зверева. – Сейчас мы выдаём необходимое всем, кто приходит. Но люди в шоке. Поэтому завтра буду всех обзванивать, выяснять потребности. Такая трагедия у нас случилась!»
Наталья Николаевна тоже со слезами на глазах рассказывает про то, как выгорали улицы домов, как горела колония и что люди остались не только без крыши над головой, но и без работы. Повторяет то, что говорили многие: колония была градообразующим предприятием, а теперь Сосьве всё. И всё же у людей, повторяющих это «Сосьве всё», в глазах теплится надежда. На то, что посёлку удастся начать жизнь с чёрного листа.