Почему украинские заводы до сих пор остаются невредимыми?

Украинских предприятиях, которые по разным причинам не попадают под удары Российской армии до сих пор ухитряются выполнять российские заказы и даже отгружать нам свою продукцию окольными путями, а у некоторых из них, похоже, с Россией особые отношения?



Когда прошлой весной российская пресса сообщила, что харьковский танковый Завод имени Малышева уничтожен тремя ракетными ударами, понимающие что к чему специалисты только руками развели. Это производство – город в городе, на его территории работали 32 заводские столовые, а штат одних только поварих составлял 800 человек! Три удара – это в лучшем случае три цеха, выведенных из строя. Капля в море. До начала спецоперации у завода имелись финансовые проблемы, но с прошлой весны заказы хлынули потоком, в основном на ремонт бронетехники. Казалось бы, отчего не влупить по военному производству из всех калибров разом? Оказывается, есть нюанс. Завод до сих пор продолжает выполнять российские заказы. В частности, чинит особую арктическую и антарктическую технику. И производит новую. Разумеется, заказы обслуживаются не напрямую, а через третьи страны. Но отлаженный механизм работает, несмотря на военное время. Так какой смысл разносить его в щепки? Мы как-то писали про запорожский завод, продолжающий выпускать двигатели для российских вертолётов и поставлять их через третьи страны – схема та же самая. Три таких «третьих страны» можно назвать – Армения, Азербайджан и Казахстан.

«Ярославские» ребята

Кстати, возможно, что по похожим причинам полностью не уничтожают энергетику Харьковской области – чтобы полностью не обесточить тот же полезный Завод имени Малышева. Практически выведены из строя подстанции Лосево и Залютино, а также ТЭЦ-5, питавшая жилой сектор. Однако ТЭЦ-3, обеспечивающая промышленные предприятия, хотя и подверглась ударам в феврале, серьёзных повреждений не получила. В феврале по Заводу имени Малышева снова прилетели ракеты – сообщается, что «разрушены цеха, где собирали бронетехнику». Стало быть, знают, куда именно бьют.
В этой связи примечательно то, что происходило со знаменитым Харьковским тракторным заводом (ХТЗ) – как и Завод имени Малышева, стратегическим предприятием Украины. У его владельцев (назовём их мажоритарным и миноритарным собственниками) имелся конфликт интересов. Мажоритарным был украинский олигарх Александр Ярославский. Он лет 15 назад и продал часть акций завода частному российскому бизнесу – по той причине, что был заинтересован в сбыте производимой техники. А сбывали её преимущественно в Россию. Но, как бывает в совместном бизнесе, два медведя в одной берлоге не ужились. Начались распри, СБУ обвинила российского гендиректора в том, что он якобы готовил оборудование предприятия и техническую документацию к вывозу в Россию. Завод банкротили и перезапускали, часть оборудования и в самом деле вывезли, только не в Россию, а в Румынию. Но, когда началась спецоперация, Ярославский, смекнув, что может потерять свой актив, попытался договориться с российским коллегой. Переговоры шли несколько месяцев, и всё это время, не иначе как по удивительному совпадению, по ХТЗ практически не вели огонь (было одно попадание в конце февраля – как объяснили, случайное). А в конце июня, когда стало понятно, что переговоры бессмысленны и Ярославский то ли специально тянет время, то ли не готов идти на уступки, по заводу впервые нанесли полноценные ракетные удары. И так, знаете ли, кучно пошло, что 14 июля группа DCH Ярославского официально сообщила о полном разрушении ХТЗ и о его списании с баланса. Вот такой непростой совместный бизнес. Интересно, а остался бы завод цел, если бы Ярославский и его российский партнёр договорились?

Одесса во тьме, а ОНЗ сияет огнями

Вот и одесские предприятия почти все целы. Политолог Сергей Михеев объясняет это тем, что «у российского командования есть особые планы на Одессу», и тем, что отношение наших военных к этому городу «особенное». Но пока эти планы «широкой общественности не раскрывают». Что же, приподнимем немного завесу над тайной. Почему не бьют по важнейшему оборонному предприятию – Одесскому припортовому заводу (ОПЗ). Можно предположить, из-за общих интересов с «Уралхимом» Дмитрия Мазепина, аммиакопровода из Тольятти и возможности вывоза российского аммиака за границу через ОПЗ. Но в этой истории вскоре всё может измениться, как и в сюжете с ХТЗ. На днях Мазепин объявил о строительстве на берегу Азовского моря аналога ОПЗ. Видимо, обещаниям украинских партнёров начать отгрузку «со дня на день» больше нет веры. Так что ранее «неприкасаемое» предприятие превращается в потенциальную цель. И – вот совпадение! – именно сейчас одесские власти заговорили об угрозе ОПЗ для экологии. Депутат Одесского областного совета Олег Кутателадзе требует срочно направить на предприятие западных наблюдателей, ибо, по его информации, «ракетные обстрелы могут привести к экологической катастрофе». Странно, а целый год Кутателадзе и его коллеги из комиссии облсовета по вопросам экологии были спокойны как удавы. И, кстати, о пропавших с территории завода арестованных запасах российского аммиака. Со слов Кутателадзе, его хранение «создавало опасность для экологии региона», так что решено было его… продать!
До последнего времени именно чехарда с собственниками помогала сохраниться и Одесскому нефтеперерабатывающему заводу. Долгое время предприятием владели структуры, в названиях которых мелькала аббревиатура ЛУКОЙЛ (ПАО «ЛУКОЙЛ – Одесский НПЗ», ОАО «ЛУКОЙЛ – Одесский НПЗ», «ЛУК-Синтез-Ойл Лимитед» и др.). В 2013-м завод выкупил близкий к тогдашнему президенту Украины Виктору Януковичу предприниматель Сергей Курченко (после майдана перебравшийся в Россию). Далее предприятие несколько раз поменяло номинальных владельцев, оставаясь под контролем Курченко, а затем его якобы даже законсервировали – видимо, по совпадению – 22 февраля прошлого года. Но с началом спецоперации предприятие заработало вновь, причём в связке с принадлежащим Игорю Коломойскому Кременчугским нефтеперерабатывающим заводом. Сообщают разное, в основном намекая на то, что Курченко с Коломойским якобы о чём-то договорились. Но факт есть факт – с начала спецоперации по ОНПЗ не было нанесено ни одного удара. Мало того, недавно, когда вся Одесса сидела в кромешной темноте после ударов по энергетической инфраструктуре, подстанция, обеспечивавшая электричеством ОНПЗ, работала.
Конкретно
Недавно бывший депутат Рады Олег Царёв сообщил о том, что дефицит нефтепродуктов на Украине пропал неспроста. Кременчугский нефтеперерабатывающий завод, крупнейшее предприятие Украины, продолжает работать, причём, как отметил Царёв, на полную мощность. А сколько было рыданий по поводу якобы «массированных» и «точных» ракетных ударов по заводу! Некоторое время предприятие в самом деле работало на низкой мощности без горящих факелов в трубах, разъясняет Царёв. Но при этом завод никогда не останавливал работу. «Нефтепродукты вывозились автотранспортом по ночам. Сейчас уже и прятаться перестали, факел горит круглосуточно, готовые нефтепродукты вывозят по железной дороге». Что ни говори, а умеет, видать, Игорь Коломойский договориться с кем нужно! Или это получилось у его партнёра из России, Сергея Курченко? А Царёв тем временем продолжает возмущаться: «Завод, открыто поставляющий ГСМ для ВСУ, до сих пор не уничтожен. Завод, наполненный нефтепродуктами, легко поджигается и очень тяжело тушится. Объяснить то, что завод до сих пор работает, с точки зрения здравого смысла невозможно».
У Коломойского, впрочем, есть и другие парт­нёры, имеющие возможность замолвить за него словечко. Предприятие «Одеснефтепродукт» занимается перевалкой нефти и светлых нефтепродуктов, хранением и отгрузкой по трубопроводам, автотранспортом, железнодорожным и водным транспортом. С начала спецоперации – ни одного удара по инфраструктуре! Объяснение, если верить одесситам, тому простое – за предприятие якобы замолвили словечко азербайджанские партнёры Коломойского из госпредприятия SOCAR, нефтяного монополиста. SOCAR и Одесский нефтеперевалочный комплекс создают совместный углеводородный хаб, крупнейший в Черноморском регионе, и хотя процесс идёт довольно медленно, Коломойский имеет возможность решать за счёт азербайджанских партнёров вопросы, в том числе и в Москве.