Операция «Мобилизация»: экономику России готовят к переводу на особый режим?

Госдума делегировала правительству право вводить в экономике специальные меры – законопроект принят в третьем чтении и скорее всего будет ратифицирован. Этот механизм предусматривает возможность разработки особого положения в экономике – с мобилизацией трудовых и организационных ресурсов предприятий всех форм собственности.



Данный законопроект в отличие от многих других в публичную плоскость не выносили, круглых столов не устраивали, соцопросов не проводили. Госдуме и так понятен настрой граждан. Чего хочет большинство, не раз доказывали опросы. Потому экономику и законодательную базу теперь придётся причесать под новую реальность.

Частники, только не разбегайтесь!

Разберёмся без лишних эмоций, что там к чему. Итак, законодатели делегировали правительству право вводить специальные меры в экономике – на время проведения антитеррористических «и иных операций» «за пределами территории страны». Специальная операция сейчас одна, потому двойного прочтения о причинах и характере вводимых норм быть не может.
А вот что пишут про специальные меры. К их числу относится «временное расконсервирование мобилизационных мощностей и объектов», установление особого правового регулирования трудовых отношений «в отдельных организациях», «в том числе порядок и условия привлечения к работе за пределами установленной продолжительности рабочего времени, в ночное время, в выходные и нерабочие праздничные дни».
В случае введения этих самых мер специального назначения юридическим лицам придётся заключать договоры и государственные контракты на выполнение работ и оказание услуг «в целях обеспечения проведения» антитеррористических и иных операций. Выбор предоставят в режиме «да» или «да». Но если с госпредприятиями всё более-менее ясно, то с частными лавочками – отнюдь. Частник всегда настроен только на прибыль, а нет прибыли – вряд ли дождёшься исполнения контракта. Пока о компенсации финансовых потерь частников в трижды проголосованном законопроекте и речи нет.
Выступая в Госдуме, вице-премьер правительства Юрий Борисов поспешил успокоить: мол, специальные меры не предполагают априори перехода всей экономики на обеспечение Вооружённых сил – поправки коснутся в первую очередь предприятий ВПК. Но в тексте законопроекта прописано, что эти меры коснутся юридических лиц «независимо от формы собственности». Айтишников, фирмы, работающие с продуктами питания или медикаментами и т.п., могут привлечь по подобным контрактам? Сомнительно. А что, если строптивый директор не подпишется под таким контрактом? Увеличат стоимость контракта или попросят собственника с директором на выход? Потери экономики ведь и без того значимые и от падения спроса, и от усложнения логистики из-за санкций.

Обоюдоострые меры

Вот смотрите: очевидно же, что правительство предложило свои специальные меры, дабы в особых условиях не проседала экономика, ведь так? Но что может получиться при ошибочных расчётах: некая компания, от которой в приказном порядке потребовали выполнить госзаказ, оказалась не в состоянии собрать узел или изделие – к примеру, из-за недостатка комплектующих (такая беда-печаль регулярно случалась во времена СССР даже на предприятиях ВПК). Что делали красные директора в таких случаях? Шли «наверх», в министерство, и требовали дать приказ смежникам – пусть сделают то-то и то-то! И министерство, как правило, отдавало такой приказ, после чего голова начинала болеть у смежников, которые часто, как говорится, и знать не знали, что там и как требуется изготовить. В итоге дело всё равно стопорилось, производство не налаживалось годами, а спросить было не с кого. Вот и теперь есть риск, что советские производственные болезни снова вылезут и при переориентации на заказы ОПК замедлит темпы роста экономики, указывает доктор экономических наук Игорь Липсиц. А в долгосрочной перспективе возникает проблема избыточного перепрофилирования с утратой части компетенций и технологий, необходимых для «гражданской» конкуренции. Вспомните, как тяжело и долго проходила конверсия всепоглотившего ВПК СССР в 90-е.
Но всё же возникает ряд вопросов. Не будет ли злоупотреблений на местах? Не продуманный до мелочей законопроект создаёт идеальную базу для чиновничьего произвола. Борисов может сколько угодно объяснять, что имелось в виду, но когда законопроект будет принят, его слова мало что будут значить. Чиновники на местах перейдут сразу к дословному исполнению положения про «особое положение». Не повлечёт ли это нарушения рыночных механизмов? О подобных рисках заявляет экономист Николай Кульбака. «Правительство может прийти и сказать: нам нужно дешевле и побольше. В результате компания станет убыточной. И если государственные компании смогут в такой ситуации попросить, например, о господдержке, то у частников гораздо меньше опций».
Каковы механизмы? Некий условный автосервис могут привлечь к ремонту военной техники, тут всё более-менее ясно. Но – швейная отрасль, производители компьютеров? Делать из них компании двойного назначения? На что им закупать материалы? «В безальтернативности привлечения к выполнению оборонного заказа состоит основной риск для гражданских предприятий, – предупреждает член генсовета «Деловой России» Алексей Мостовщиков. – Таким предприятиям придётся сворачивать или приостанавливать свою коммерческую деятельность. Законопроект накладывает дополнительные обязательства на предприятия по привлечению сотрудников к неоплачиваемым переработкам, выходу из отпусков и сокращению выходных дней. Есть большие сомнения, что в условиях остановки коммерческой деятельности предприятия будут способны компенсировать эти неудобства сотрудникам».

Право на труд

В сложной ситуации прописывается право регулировать трудовые отношения «в отдельных организациях, их структурных подразделениях и на отдельных производственных объектах». Отмечается, что неким отдельным законопроектом будут закреплены изменения в девяти статьях Трудового кодекса – их уже «концептуально поддержала» трёхсторонняя комиссия по регулированию социально-трудовых отношений, в которую входят представители правительства, профсоюзов и объединений предпринимателей. Пока их не разъяснили. В обычных условиях сверхурочная работа (не более 4 часов в сутки в течение 2 дней подряд и не больше 120 часов в год) допускается с письменного согласия работника. Без его согласия сверхурочная работа разрешена в условиях катастроф, военного и чрезвычайного положения. Похоже, допускается, что текущая спецоперация также может потребовать привлекать специалистов в отдельных отраслях. Что ж, надеемся, до этого не дойдёт.

Кабмин особых полномочий

Указанные законопроекты могут поменять сложившуюся конфигурацию функционирования федеральной власти. В текущих условиях правительство наделяется особыми полномочиями. Достаточно действенными, чтобы усилить свой политический вес. От правительства, стало быть, будет зависеть, какие предприятия будут принудительно озадачены – а какие смогут отсидеться, кому достанутся контракты по рыночным ценам – а кому на грани себестоимости.
В случае расширения внешних вызовов в ручном режиме координацию будет обеспечить сложно, напрашивается необходимость введения Госплана. Причём может так получиться, что ему придётся самостоятельно себя контролировать в рамках исполнения гособоронзаказа. Неплохо, наверное, но что об этом подумают силовики? Также в реализации специальных мер в экономике будут участвовать и федеральные органы исполнительной власти, и региональные, и муниципальные – в рамках своих полномочий и при координации федерального правительства. Другими словами, формируется экономическая вертикаль, замыкающаяся на Белый дом.
Валентина Матвиенко, спикер Совета Федерации
– Российская экономика не должна быть мобилизационной, должен быть разумный баланс. Где-то время требует государственного усиления, а где-то, наоборот, большей свободы. Понятие «мобилизационная экономика» не прописано ни в Конституции, ни в других законах России. Если понимать под ним мобилизацию сил и возможностей и их концентрацию на приоритетных направлениях, то такая мобилизация, безусловно, нужна. Но что касается в полном понимании этого смысла мобилизационной экономики, мне кажется, что это не нужно. Нужны какие-то эксклюзивные дополнительные меры по поддержке нашего оборонно-промышленного комплекса, по поддержке нашей специальной военной операции. Вот в таких сферах это возможно и нужно, такое право должно быть у Верховного главнокомандующего и правительства.