Почему СССР и Россию не приняли в НАТО?

Проблемы в отношениях России и Запада можно было бы разрешить, если бы они находились не по разные стороны баррикад, а в рамках одного блока. Такие мысли сегодня в странах НАТО звучат нечасто, но сторонники у такой позиции все же есть.

«Может быть, НАТО и вправду стоит открыть двери для всех, включая Россию?»

Отставной норвежский генерал Роберт Моод в статье, опубликованной изданием Aftenposten, предложил изменить существующие ныне подходы к отношениям с Москвой. По мнению генерала, за три десятка лет, прошедших после распада Советского Союза, Россию так и не приняли на Западе как полноправного партнера. Причем речь идет не только о дипломатии, но и об отношении к россиянам в целом.
«Я также не помню, чтобы видел хоть один фильм или сериал, где русские были бы положительными, а западные персонажи — отрицательными. Западная культура продвигает США и западных европейцев как нечто безусловно хорошее. И культивирует при этом образ России и россиян как нечто однозначно злое, подлое и примитивное. Мы искажаем реальность, изображая ее главным злодеем, а США и Запад — безупречными защитниками демократии», — приводит слова норвежского генерала радио Sputnik.
По мнению Моода, необходимо действовать иначе: «Может быть, НАТО и вправду стоит больше сосредоточиться на обороне и открыть двери для всех, включая Россию, призвав своих членов отказаться от баз и ядерного оружия за пределами собственной территории? Если не начнем мыслить иначе, мы, скорее всего, быстро придем к еще большим конфликтам и войнам как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе».
Идея о членстве нашей страны в НАТО отнюдь не является ноу-хау норвежского генерала. Впервые эта тема обсуждалась еще 70 лет тому назад, причем по инициативе Советского Союза.

«Держать Советский Союз вне, американцев — внутри, а немцев — в подчиненном положении»

Сразу после окончания Второй мировой войны страны Запада, в первую очередь США и Великобритания, взяли курс на уменьшение влияния СССР в мире. Речь Уинстона Черчилля в Фултоне, фактически провозгласившая начало холодной войны, стала прологом к активным действиям.
17 марта 1948 года пять западноевропейских государств — Бельгия, Великобритания, Люксембург, Нидерланды и Франция — заключили так называемый Брюссельский пакт, ключевым положением которого было создание «коллективной самообороны». В качестве возможного агрессора рассматривалась Германия в случае возвращения к власти милитаристов, однако в первую очередь в качестве противника рассматривался СССР.
4 апреля 1949 года 12 стран, среди которых были подписанты Брюссельского пакта, США, Канада, а также Дания, Италия, Норвегия, Португалия и Исландия, заключили Североатлантический договор. Его антисоветская сущность не скрывалась ни тогда, ни сейчас.
Первый генсек НАТО Исмэй Гастингс формулировал цель существования организации довольно лаконично: «Держать Советский Союз вне, американцев — внутри, а немцев — в подчиненном положении».
Во время празднования 65-летия НАТО тогдашний генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен заявил: «Шестьдесят пять лет назад в этом месяце НАТО была создана в опасном мире. В то время как тень СССР сгустилась над Европой, 12 стран по обе стороны Атлантики объединились для защиты своей безопасности и главных ценностей: свободы, демократии, прав человека и главенства закона».

«Не стоит ли тогда и нам присоединиться к НАТО?»

Поистине, это было благороднейшее объединение: вчерашние союзники СССР по борьбе с нацизмом (США, Великобритания, Канада) вместе с теми, кто состоял в союзе с Третьим рейхом (Италия), а также с теми, чья независимость была оплачена кровью советских солдат (Норвегия), готовились покончить с «опасными большевиками». Со страной, которая не только внесла наибольший вклад в победу над фашизмом, но и понесла в этой борьбе тяжелейшие потери, несопоставимые с потерями других европейских государств.
При этом Североатлантический альянс не был ответом на аналогичные действия СССР: просоветского военного блока в Европе на тот момент не существовало.
Но западные дипломаты в беседах с советскими коллегами настаивали: НАТО носит исключительно оборонительный характер и думает только о «защите мира».
Когда в 1952 году в НАТО включили Турцию, снова заявив о мирном характере организации, Иосиф Сталин в привычном для себя ироничном тоне заметил: «Не стоит ли тогда и нам присоединиться к НАТО?»
Легендарный советский дипломат Андрей Громыко не раз публично заявлял: «Если бы этот пакт был направлен против возрождения немецкой агрессии, СССР сам бы присоединился к НАТО».

Советская нота и западный ответ

Громыко и стал идейным вдохновителем попытки Советского Союза вступить в НАТО, которая имела место в 1954 году.
31 марта 1954 года правительство СССР отправило официальную ноту с просьбой о приеме в Североатлантический альянс. В документе говорилось: «Организация Североатлантического договора перестала бы быть замкнутой военной группировкой государств, была бы открыта для присоединения других европейских стран, что наряду с созданием эффективной системы коллективной безопасности в Европе имело бы важнейшее значение для укрепления всеобщего мира».
Ответ Запада был исчерпывающим: «Нереальная природа предложения не заслуживает обсуждения». Впрочем, США готовы были рассмотреть такую возможность в случае отказа СССР от баз на Дальнем Востоке, вывода советских войск из Германии и Австрии, подписания Москвой ряда договоров об ограничении вооружений на западных условиях. При этом «коллективный Запад» никаких обязательств на себя брать не собирался.
Называя вещи своими именами, СССР предложили капитуляцию сродни той, на какую пошел впоследствии Михаил Горбачев, а затем Борис Ельцин. Но советские руководители 1950-х, несмотря на массу недостатков, идиотами не были.
9 мая 1955 года в НАТО приняли Западную Германию. То есть в нарушение всех прежних договоренностей стран-членов антигитлеровской коалиции сделали членом военного блока страну, ставшую инициатором Второй мировой войны.
Спустя пять дней после принятия Западной Германии в НАТО Москва сделала ответный ход: СССР и социалистические страны создали Организацию Варшавского договора по обеспечению мира и безопасности в Европе. Советский альянс, как ни крути, был лишь ответом на действия Запада.

Большая цель Ельцина

Распад социалистического блока и СССР породил новую реальность. Уже в декабре 1991 года президент России Ельцин отправил в НАТО обращение, объявив вступление в Североатлантический альянс одной из целей своего внешнеполитического курса.
В России начала 1990-х действительно обсуждалась идея членства в НАТО, но общий фон был негативным. Да и не было внятного ответа на логичный вопрос: если холодная война закончилась, то для чего нужен блок, который некогда был против коммунистического Советского Союза?
Сегодня из опубликованной переписки западных дипломатов становится понятно: и в США, и в Европе отлично понимали, что любое расширение НАТО на восток Москва будет воспринимать крайне негативно. Все основные российские политические силы видели в этом враждебные действия по отношению к России, и в Вашингтоне об этом прекрасно знали.
Согласие на вступление России в НАТО могло изменить всю историю международных отношений, но Запад счел, что логичнее действовать на правах победителя в холодной войне, то есть игнорируя мнение Москвы в этом вопросе вообще.

«Может быть, посмотреть на такой вариант, что Россия вступит в НАТО»

Сегодня в это трудно поверить, но свою карьеру в качестве президента Владимир Путин начинал как политик с весьма прозападными взглядами.
Будучи еще и. о. главы государства, в начале 2000 года в интервью Би-би-си он сказал, что рассматривает возможность членства России в НАТО: «Почему нет? Я не исключаю такой возможности — в том случае, если с интересами России будут считаться, если она будет полноправным партнером».
Та же тема обсуждалась и на переговорах с президентом США Биллом Клинтоном. В 2017 году Путин вспоминал об этом так: «Я в ходе дискуссии сказал: „Может быть, посмотреть на такой вариант, что Россия вступит в НАТО“. Клинтон ответил: „Я не против“. Но вся делегация очень занервничала».
Учитывая то, что все это происходило уже после военной агрессии НАТО против Югославии, жест Путина был весьма широким. Можно даже сказать, что он шел против мнения большинства россиян, полагая, что отношения с Западом чрезвычайно важны для будущего России.

«У нас есть справедливое право откровенно спросить: против кого это расширение?»

В 2004 году произошло так называемое «пятое расширение НАТО». В блок включили уже не только бывшие соцстраны, но и бывшие республики СССР: Литву, Латвию и Эстонию.
Мнение и интересы России учитывать никто не собирался, отделываясь общими словами о «партнерских отношениях».
В знаменитой Мюнхенской речи 2007 года Путин с горечью констатировал: «Процесс натовского расширения не имеет никакого отношения к модернизации самого альянса или к обеспечению безопасности в Европе. Наоборот, это серьезно провоцирующий фактор, снижающий уровень взаимного доверия. И у нас есть справедливое право откровенно спросить: против кого это расширение? И что стало с теми заверениями, которые давались западными партнерами после роспуска Варшавского договора? Где теперь эти заявления?.. Сейчас же нам пытаются навязать уже новые разделительные линии и стены — пусть виртуальные, но все-таки разделяющие, разрезающие наш общий континент. Неужели вновь потребуются долгие годы и десятилетия, смена нескольких поколений политиков, чтобы „разобрать“ и „демонтировать“ эти новые стены?»
Речь президента России на Западе посчитали агрессивной. Но Путин лишь назвал вещи своими именами, перестав делать вид, что нашу страну устраивает подобное положение.
Ответом Запада стало в 2008 году грузинское нападение на Южную Осетию, осуществленное армией, подготовленной при помощи инструкторов НАТО и оснащенной вооружением стран Альянса. Атака на Цхинвал была первым открытым военным вызовом, брошенным России. И этот вызов был принят.
Примирительная идея норвежского генерала нереалистична всего по одной причине: Североатлантический альянс, созданный для противостояния СССР, всегда видел врага и в России. Врага, который так нужен политикам и коммерсантам, ведь образ «угрозы» легко разыгрывать и на выборах, и при распределении бюджетов.