Дрова имени сверхдержавы: как Коля Россию спасал

25-летний парень обогрел 100 старушек

Россия, как известно, — один из ведущих мировых поставщиков природных ресурсов. С этим связана политика государства — можем отключить неугодные страны от нашего газа, пусть замерзают. А можем дать бешеные скидки друзьям и соратникам. При этом жилье в нашей стране газифицировано чуть более чем на 50%, миллионы людей отапливают свои дома дровами.
Старенькая печка — вся жизнь 85-летней Александры Петровны Назаровой.

Поэтому простой парень из Торжка Коля Романенко организовал акцию «Подари дрова». Зима на носу, и не все к ней готовы. Цены растут, пенсии нет, как же быть одиноким старушкам, которым некому помочь? Не надеясь на государство, Коля просто взял и стал собирать деньги сам. Сначала на одну машину дров, потом на другую — и пошло-поехало. Весть о добром парне и о его акции разнеслась по свету. Акция набирает обороты — так же, как и нелюбовь местных властей к самому Коле Романенко.


Затерянный между Москвой и Питером уездный городок Торжок до сих пор был славен своими церквями и пожарскими котлетами: «На досуге отобедай У Пожарского в Торжке. Жареных котлет отведай. И отправься налегке…» — писал Пушкин в своем путевом дневнике. Сегодня большинство исторических домов в Торжке разрушено, церкви в центре городка стоят облезлые, на улицах безлюдно…


Здесь в старом доме живет пенсионерка Цветкова Нина Александровна, в девичестве Минина. Дому ее 230 лет, и все эти годы он отапливается дровами. О своем жилище пенсионерка рассказывает с гордостью.
— Вот сюда мой папа привез молодую жену — мою маму. А до этого его родители здесь жили.


В предбаннике перед входными дверями висят два старых-престарых портрета. На одном подписано «Гаврила Моисеевич», на женском портрете надпись затерлась. Это предки Нины Александровны. До войны в доме было много подобных вещей — но мало что сохранилось.
— Когда я готовилась появиться на свет, родители пошли на рынок покупать детские вещи. Там и узнали, что началась война. Потом была эвакуация. Родители вместе с самым необходимым таскали с собой по стране старинные портреты предков. Вот, сохранили нашу семейную гордость. И старинные часы, и бабушкин сервант. С ними мы и вернулись домой в Торжок.

Часы до сих пор висят на стене. Сервант тоже жив. Остатки былой роскоши… Из роскоши современной нет в доме ничего. Вода из колонки, что через дорогу. Туалет на улице, ванная комната — старенький рукомойник. Почерневшие печки тоже остались от прошлой жизни. На них и готовят, у них и греются.
— У нас тут красиво было, мы как после войны вернулись, то сразу дом стали восстанавливать, украшали стены картинами, вышивкой. А топили чем придется — дровами или углем, который папе-железнодорожнику удавалось иногда добывать. Вот люстра висит, видите, ее папа сам сделал…
Пенсионерка, похоже, никак не хочет возвращаться к нищей и грязной реальности. Где муж умер, сын пьет, внучка не учится и не работает. Вся семья живет на ее пенсию в 13 тысяч рублей. Такая выплата для Торжка — нонсенс, так как в среднем пенсия составляет чуть больше 6000 рублей. Но Цветкова — заслуженный педагог, отличник народного просвещения.

Дров на зиму на такой большой дом надо много — 6 машин. Чтоб хотя бы поддерживать приемлемую температуру — градусов 18–20. Каждая машина стоит около 5000 рублей, итого 30 000 — неподъемная сумма для Нины Александровны. Она показывает мне тоненькую тетрадку, в которой сводит дебет и кредит. 94 рубля 55 копеек — лекарства. 355 — продукты, свет, телефон. Записано все до последней копеечки.
— Печку топлю раз в день. В сильный мороз — два раза. Тут же на огне и готовлю, чтобы экономить электричество. Прошлой зимой проще было, муж был жив… Он в институте льна работал научным сотрудником. Вдвоем лучше. Да и две пенсии — это не одна, на все хватало. Мы с дедом на дрова к зиме потихоньку весь год откладывали. А когда он скончался, то всё отложенное потратили на похороны, еще люди добрые помогли. А сын… не работает.


— А какие-то выплаты вам положены на отопление?
— Государство помогало с дровами всего два года — не мне, а моей маме. Она у нас была местным долгожителем, умерла в 103 года и 5 месяцев. И вот на 100-летний юбилей к нам пришли с поздравлениями из соцзащиты. Тогда и сказали, что можем обратиться за помощью на дрова. Так два года подряд — на мамины 101 и 102 года — нам перечисляли на одну машину. А потом все, перестали. Говорят, денег в бюджете нет. Я пришла этой осенью спросить: вдруг что-нибудь дадут? Мне сначала отказали, а потом перезвонили и говорят — приедут волонтеры, привезут одну машину…
Две беды — дрова и борова
Адреса, где остро необходимы дрова, Коля узнает у соцзащиты. Они скидывают ему списком тех, кто обращался в этом году за материальной помощью на отопление по старой памяти. Когда-то некоторым давали на одну машину. Сейчас уже нет. Волонтеры акции «Подари дрова» не разбираются, есть ли родственники у пенсионеров или нет. Всем без разбора привозят.


— У многих есть дети, но не хотят помогать. Разве бабушки в этом виноваты? Знаете, что многие на еде весь год экономили, чтобы хоть сколько-нибудь дров купить? — рассуждает парень. — Мне их так жалко.
У самой трассы стоит избушка 85-летней Александры Петровны Назаровой. У нее вообще-то 9 детей. А сколько внуков и правнуков, она и сосчитать не может. Всю жизнь она только и делала, что работала в колхозе и детей рожала.
— Я, доченька, цыганка неграмотная. Писать и читать не научилась. В войну всех поубивали, маму, папу, одна я совсем осталась. А потом замуж вышла. Некогда учиться было.
Старенький домик у бабушки больше похож на барак — обои давно отвалились. Два грязных, продавленных дивана, стол с самоваром у окна, пара икон. Вот и весь скарб. Зато в избушке теперь тепло.
— Когда эти волонтеры, или как их там называют, приехали и говорят, что привезут дрова, я им даже не поверила. Думаю, как это просто так вот привезут? Разве такое бывает? А они и правда привезли, спаси Господи. Я им несколько раз сказала, что денег заплатить нет у меня. А они говорят: не надо, бабушка, денег.

— А что же дети-то ваши не помогают?
— А как же им помогать, ангел ты мой, у них самих работы нет. Перебиваются как могут. Я их прошу который год хоть обои какие-никакие мне поклеить, а то дышать тяжело в этой пыли. У меня пенсия 6000 рублей. Приносят каждый месяц 19-го числа. Жду этого дня, как манны небесной. Все думаю, а если не принесут, что тогда — помирать? У меня на лекарства половина уходит, еще на свет, на еду 3 тысячи если остается, то хорошо. На это и живу.
В деревне есть газ. Новенькая, ярко-желтая колонка красуется у самого въезда. Но подвести его к дому старикам просто не на что.
— Знаете, многие меня критикуют в Интернете, — говорит Коля. — Пишут: что же вы, господин Романенко, не добились того, чтобы бабушкам газ провели? ХХI век, мол, на дворе. Эти люди все далеки от реальности, ей-богу. Во-первых, есть такие деревни, где до газа 30 километров. Да, у некоторых, как Цветкова или Назарова, труба в соседнем доме. Или через дорогу. Есть программа газификации пенсионеров, я узнавал. Но все равно бабушкам придется сначала самим заплатить неподъемную сумму в 100 с лишним тысяч. А потом за свой счет еще прокопать и проложить все трубы, оплатить подключение. И только после, и то не наверняка, им государство компенсирует какую-то часть. Знаете, пенсионеры у нас в стране очень терпеливые. И обращаются за помощью в соцзащиту в исключительных случаях. Когда все рухнуло и денег совсем нет. Некогда думать о том, как и что выбивать. Людей надо элементарно спасать.

У Галины Ефремовны Васильевой, 68-летней коренной жительницы Торжка, накануне зимы случилась беда — забарахлила старенькая печка.
— Борова (дымовая труба) покосились и вот-вот грозились рухнуть. Эту печку еще мой папа строил, — рассказывает пенсионерка. — Он с войны вернулся инвалидом — отрубило часть ног… Но своими силами построил вот этот дом. И печку сам выложил. Так я здесь всю жизнь и прожила, замуж вышла, сына родила. Но в 22 года развелась, да так и осталась одна с ребенком. Некогда было снова замуж — работала в училище, сына растила.
Теперь Галина Ефремовна живет одна с двумя собаками. Печка — центр ее жизни. У нее сидит и греется, за ней и спит в крошечной «теплой» комнате. Рухни она — рухнет и вся жизнь пенсионерки.
— Когда борова-то мои весной завалились, я запаниковала. Пенсия у меня 6919 рублей. Недавно мне за выслугу лет — 44 года трудового стажа — прибавили 31 рубль. Я и коплю весь год, чтобы к зиме купить две машины дров, это 10 000 рублей. А тут еще на ремонт печки, значит, я узнала, надо 15 000, на дрова уже не хватает. Тысячу сын прислал, на 2000 я малины продала, еще на 1000 — картошки… Сажать ее много не могу, ноги больные. Все равно не хватило. В соцзащиту идти просить — стыдно. Подруга пошла вместо меня. Там мне выписали материальную помощь 5000 рублей. Вот я борова-то свои и починила. А дрова-то как же? Какие-то обрезки племянник принес с завода, и все! Так я зиму не протяну. Стала одалживать ходить у добрых людей денег. А тут мне позвонили из соцзащиты и говорят, Ефремовна, не покупай пока дрова. Тебе волонтеры их бесплатно привезут. Одну машину. И правда привезли! Вот чудо-то. Мне за мои годы первый раз что-то бесплатно дали. Да и парни такие хорошие, не просто все вывалили, но и сложить помогли. Есть Бог на свете, я всегда говорила.
На сегодняшний день эти ребята осчастливили 21 бабушку в своем районе.
— Сейчас в планах еще 116 домов, и даже больше, — вдохновлен Коля Романенко. — Не ожидали, что получится такому количеству пенсионеров помочь. Но как пошла волна сообщений о нас в СМИ, деньги на счет стали поступить огромные. На сегодняшний день собрали уже 730 425 рублей 53 копейки. Машина стоит со всеми скидками, которые я выбил, 5000 рублей. Отчеты о закупках и доставках — все есть на нашем сайте. Я каждый день выкладываю новую информацию с фотографиями бабушек. Там и все отчеты. Уже связываюсь с другими областями и районами, чтобы тем старикам помогать.
Местные тимуровцы — студенты, которых привлек к волонтерской работе Романенко, — вот уже второй месяц после работы ездят по деревням и помогают складывать дрова. Сам Коля организует доставку, ездит с машиной, отвечает за сбор денег и все прочие организационные вопросы.


— Сейчас еще и общения с журналистами прибавилось. Я никому не отказываю. Ведь чем больше информации, тем больше денег соберем, тем больше людей обогреем. Слава богу, что социальная защита Торжка согласилась с нами сотрудничать и предоставить адреса нуждающихся пенсионеров. Но уверен, их таких намного больше. Не все же ходят и просят по чиновникам.
— А тебе не кажется, что ты выполняешь функции соцзащиты?
— Да меня многие про это спрашивают, но мне некогда об этом думать. Я лично очень благодарен нашей торжковской соцзащите. В Смоленской области отказались от наших услуг после всей этой шумихи, власти сказали: сами справимся как-нибудь. Хотя у нас там в плане было 19 домов. Хочу проверить, привезли ли старикам топливо или нет. Я хочу вот только разобраться, почему у многих наших пенсионеров в Торжке пенсии меньше прожиточного минимума. Смотрел на сайте правительства, должны быть 8600, не меньше. А я по району езжу, мало у кого такие выплаты встречал. И вообще, такого насмотрелся. В деревне Чевакино отопления нет даже в многоквартирном доме. Вы бы видели, в каких условиях бабушка там живет! Все стены в плесени от холода и сырости. Из всей квартиры жить можно только в крохотной комнатенке, что у самой печки.
Народная слава и как с ней бороться
Отношения Коли Романенко с властями — это отдельная песня. Ведь он, простой 25-летний парень, давно уже в Торжке знаменит, еще до этих дров. Его знает весь город — любой тебе расскажет, где он живет и чем занимается. Он не певец, не танцор и не политик. Он простой человек, который делает добрые дела. Но из-за акции «Подари дрова» его слава пошла дальше по России, да что там по России — по миру!
Справедливости ради стоит сказать, что не Романенко первый запустил сбор денег на дрова нуждающимся. Подобные мероприятия проходили и в других областях России. Но почему-то именно у него это вышло так масштабно и так громко.
— Наш Романенко — он сила, — с гордостью говорит мне администратор гостиницы Константин Иванов. — Он столько всего в городе делает! И братские могилы восстанавливает. И мусор каждые выходные собирает, сам видел его много раз с мешком и граблями. Лестницы и заборы красит. И как-то ведь у него получается молодежь заинтересовать на все эти дела! Уже всех, кого можно и нельзя, записал в волонтеры. А еще он организовал всех желающих и восстановил сквер, который напротив вокзала. Там были бурьян и мусор, целое лето люди трудились, копали, клумбу разбивали и даже научились плитку тротуарную выкладывать. И теперь там дорожки и лавочки… А еще он в конце лета собирал канцтовары для школьников из многодетных семей. Столько собрал, что еще и на соседние районы хватило!


Местного героя я еле застала поздно вечером дома. Коля вместе с мамой и отчимом живут в крошечной квартирке в хрущевке на окраине города.
— Моя волонтерская деятельность началась еще 8 лет назад, когда я стал старостой техникума. Я решил ребят привлечь к заботе о пенсионерах, типа как тимуровцы. Мои однокурсники быстро перегорели этим делом, а я так и продолжаю. Сначала бабушки были. Потом я еще мусор стал собирать. Как-то ко мне парень подошел незнакомый и спросил, можно ли ему со мной. Тогда я, кстати, понял, что надо людей привлекать, и написал свое первое сообщение о сборе мусора в соцсети. Думал, ничего не получится и никто не придет. Но пришли! И за все эти годы ни разу не было, чтобы я один свою акцию проводил. Всегда находятся желающие примкнуть.
Тогда и произошло первое столкновение Коли с властями. Он пришел просить мешки для мусора и перчатки. Но в благие намерения парня никто не поверил. И мешки не дали.
— Потом я уехал учиться в Тульскую область. Там то же самое — мусор, бабушки-дедушки, экология, в Крымск ездил ликвидировать последствия наводнения. Везде участвую, где руки нужны.
Альтернативную службу Романенко проходил санитаром в доме престарелых.


— Везде мне приходилось взаимодействовать с местными властями. Где-то меня понимали и помогали. Где-то — нет. Здесь, в Торжке, по-разному бывает. Иногда идут навстречу — дают все необходимое. Но бывают и в штыки наши инициативы. Вот, например, решили покрасить знаменитую Почтовую лестницу, что у нас на набережной. Я пришел в администрацию и попросил краски. Они не дали. Говорят, не надо лестницу красить, лучше освежите все бордюры вдоль центральной улицы. Ну какие бордюры? У меня волонтеры — школьники. А там машины. Ну, пошел я по спонсорам и быстро краску нашел. Сейчас готовим проект покраски старого вокзала.
— Подожди, я перечислю все твои занятия — дрова, канцтовары, скверы, покраска исторических зданий, сбор мусора по воскресеньям, благоустройство воинских захоронений к 70-летию Победы. Так?
— Ну почти, — скромно говорит парень. — Я еще с детьми-инвалидами делаю поделки к Новому году. Вот елочку из бумаги и открытки своими руками. Это мы все продадим Общественной палате. У них акция проходит — они закупают открытки и всякие новогодние сувениры для своих партнеров у детских и инвалидных социальных учреждений. У нас вот тоже. Пусть ребята заработают к Новому году.
Коля все достает салфетки из бисера, картины, вазы, какие-то диковинные цветы из бумаги, открытки. Все это он делает сам.
— Я в Москву часто мотаюсь и в электричках вяжу салфетки крючком на заказ. Туда-обратно, как раз салфетка.
— Ты на это живешь?
— Нет, я вообще-то в турфирме работаю. Разрабатываю туристические маршруты по нашему району. Весной будем запускать.
Понимаете масштаб деятельности?
— Мне как-то одновременно сразу несколько человек стали говорить, что местная власть очень волнуется, не собираюсь ли я на выборы, мол, народ хочет Романенко в мэры… Я просил им передать, что нет, не собираюсь. Мне с людьми нравится работать, а не с бумажками в скучных кабинетах. Знаю, что местные чиновники меня не очень любят за всю эту деятельность. А после сюжета про сквер, что напротив вокзала, по федеральному каналу, меня даже назвали врагом государства. А мне все равно, если честно. Пусть как хотят, так и называют.
— А девушка-то у тебя есть?
— Пока нет. Мне все тоже говорят, что по девушкам пора ходить, а я все по бабушкам, — смеется Романенко. — А где мне девушку приличную найти, они все сейчас пьют и курят.