Сколько еще будет падать рубль?

Попытки российского Центробанка остановить падение рубля безуспешны: только за октябрь национальная валюта обесценилась на 8%, а ЦБ при этом потратил на поддержание курса свыше 22 млрд долларов из своих резервов. Неужели в этой ситуации действительно ничего нельзя сделать? И когда рубль, наконец, выйдет из штопора?


По сути дела, Банк России сейчас делает то, отказ от чего он декларировал с конца прошлого года: вручную регулирует курс рубля, хотя уже с 1 января 2015 года, то есть через два месяца, должен полностью отказаться от этой практики.

Свободно плавающий рубль — это, несмотря на все трудности российской экономики, по-прежнему приоритет монетарных властей. В ЦБ разделяют модную сейчас в развитых странах концепцию инфляционного таргетирования. Это значит, что уделять внимание надо не столько поддержанию стабильного курса, сколько контролю над инфляцией.

Проблема в том, что в итоге и инфляция все равно растет (8% к концу года вместо планировавшихся 5%), и курс национальной валюты снижается. И когда прекратится это захватывающее обновление цифр, совершенно непонятно.

Русская служба Би-би-си попыталась ответить на главные вопросы, возникающие в связи с падением рубля.

Что вообще происходит?

Под давлением слабеющих цен на нефть, замедления российской экономики (вызванного внутренними структурными проблемами), западных санкций и ответного продовольственного эмбарго России против Запада — рубль неуклонно снижается.

В четверг, 30 октября, стоимость доллара приблизилась к 43 рублям, а стоимость евро превысила 54.

Нельзя сказать, чтобы это было совсем невыгодно российским властям. Ведь, по словам министра финансов Антона Силуанова, изменение курса доллара на 1 рубль «дает 200 млрд рублей в бюджетную систему» в год (4,6 млрд долларов). Половину доходов федерального бюджета составляют поступления от экспорта нефти и газа, за которые западные партнеры России расплачиваются валютой.

Более того, еще в конце прошлого года некоторые аналитики говорили о переоцененности национальной валюты и о том, что в правительстве если и не хотят, то как минимум не исключают ее плавного ослабления. В итоге именно это и случилось в январе, когда начался первый раунд падения рубля.

Но вот динамика этого снижения, по всей видимости, никого в высоких кабинетах не обрадовала. Весной грянули первые санкции против России, за ними посыпались новые — с каждым разом все более болезненные. Как следствие, осенью началось новое быстрое снижение национальной валюты, и теперь уже ЦБ вышел на валютный рынок, чтобы помешать процессу.

Неужели ничего нельзя сделать?

«Центробанк попал в ситуацию, которую шахматисты называют ситуацией цугцванга: любой ход только ухудшает твои позиции», — говорит главный экономист Института фондового рынка и управления Михаил Беляев.

«С одной стороны, ЦБ проводит крупные интервенции и уже потратил немало денег, но они не имеют практически никакого оздоровляющего эффекта. С другой стороны, ЦБ не может отказаться от этих действий, поскольку это лишь усилит панические ожидания на валютном рынке. А тут психология играет серьезную роль. В любом случае то, что сейчас делает ЦБ, — это все равно что делать свинцовые примочки больному лихорадкой Эбола», — полагает экономист.

При этом бесконечно долго заливать проблемы золотовалютными резервами не получится. Международные резервы России, по данным на 17 октября, составляли 443,8 млрд долларов. Только за октябрь главный банк страны израсходовал больше 22 млрд долларов, и при сохранении динамики трат, до конца года ему придется бросить на поддержание рубля еще около 40 млрд. «Подушка безопасности» тает на глазах.

Некоторые видные экономисты предлагают ЦБ пойти на решительные меры. Если уж нынешнее руководство ведомства по-прежнему декларирует переход к плавающему курсу с 1 января, то не имеет смысла искусственно сдерживать национальную валюту, расходуя государственные сбережения, заявил на днях бывший министр финансов Алексей Кудрин.

«Если […] мы будем следовать рыночным инструментам, то я согласен с тем, что нужно переходить к плавающему курсу. Более того: это нужно делать, не дожидаясь следующего года», — заявил Кудрин, выступая на Форуме стратегического планирования в Санкт-Петербурге.

Но отпустить рубль в свободное плавание в этой ситуации означает для него свободное падение, парируют другие эксперты.

«Лучшее, что может сделать ЦБ, — это, что называется, не спускать телегу с горы, не отпускать ее в свободное падение. Другим словами, не оставлять рубль без руля и ветрил, а попытаться сделать спуск более управляемым, гладким и не приводящим к финансовым шокам», — отмечает заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин.

По его мнению, в распоряжении Центробанка имеется немало других механизмов, при помощи которых можно влиять на курс, не сжигая при этом в топке валютные резервы: «Пришло время хитрых, многозначных, „многоинструментных“ ходов ЦБ на снижающейся траектории курса рубля».

Сколько реально должен стоить рубль?

Понять, когда падение рубля остановится, невозможно, учитывая непредсказуемость давящих на него факторов. Но существуют равновесные точки, вычисляемые на основе макроэкономических параметров — точки, в которых падение теоретически может замедлиться или остановиться.

«Есть такое понятие, как фундаментальный курс рубля. Он считается как соотношение денежной массы к резервам ЦБ. С этой точки зрения фундаментальный курс рубля — это 44 рубля за доллар», — говорит старший аналитик Центра макроэкономического анализа «Альфа-банка» Дмитрий Долгин.

«Впрочем, точка в 44 рубля не означает остановки. Это лишь фундаментально обоснованный курс. Своего рода справедливая стоимость: совершенно не факт, что рыночная стоимость должна быть равна справедливой», — оговаривается аналитик.

Заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин напоминает о другом важном параметре — соотношении между реальным и номинальным эффективными курсами рубля (в отличие от фундаментального курса, отражает отношение национальной валюты к валютам других стран)

По его словам, с середины 1990-х годов Банк России последовательно сдерживал обесценивание национальной валюты, в результате чего образовался огромный разрыв между реальным и номинальным эффективными курсами рубля.

«В итоге я считаю, что рублю будет комфортнее в промежутке между 40 и 50 рублями. Думаю, что в течение следующего года мы можем подойти к рубежу 50 рублей за доллар и даже, может быть, чуть-чуть перешагнем», — говорит эксперт.

Наконец, необходимо упомянуть еще один момент, имеющий значение, если говорить о реальном курсе рубля (прагматически это знание бессмысленно, но для понимания важно). Инфляция в России за последние пять лет составила 40%. При этом до января текущего года курс рубля к доллару и евро поддерживался на одном уровне. Условные 30 рублей, которые давали за доллар в 2009 году — и те же 30 рублей, которые давали за него в конце 2013-го, — это разные деньги.

Если мы с поправкой на пятилетнюю инфляцию посчитаем, сколько стоил доллар в январе 2009 года, получим около 45 рублей. То есть в реальности пять лет назад доллар стоил больше, чем сейчас (поскольку на те 30 рублей можно было купить столько же товаров, сколько теперь на 45).

Впрочем, от этого знания не легче: сколько бы доллар ни стоил пять лет назад, сейчас — при резком ослаблении российской валюты — рублевые зарплаты обесцениваются, импорт дорожает, а цены на ввозимые товары разогревают общую инфляцию.