Как Китай переигрывает «Роснефть» и «Газпром»

Китайцы — партнеры, мягко говоря, непростые. В своих отношениях с российской нефтегазовой отраслью они доказывали это не единожды. Китай умело пользуется возможностями, которые предоставляют ему ошибки российских политических лидеров и руководителей государственных нефтяных и газовых компаний.

Сложный клиент
В 2004 г. «Роснефти» были позарез нужны деньги, чтобы профинансировать приобретение активов разбитого ЮКОСа. На выручку пришли только китайцы — никто другой участвовать деньгами в заведомо сомнительной сделке не захотел. Подписав контракт с китайцами, «Роснефть» получила единовременно $6 млрд в виде предоплаты, а China National Petroleum Corp. (CNPC) — 48,4 млн т российской нефти с поставками по железной дороге, распределенными до 2010 г.
Однако условия того контракта, с которыми поспешно согласились в Москве, обернулись для «Роснефти» упущенной выгодой. На совещании у Владимира Путина в августе 2007 г. тогдашний руководитель компании Сергей Богданчиков пожаловался, что на продаже каждой тонны нефти в Китай компания теряет $40 по сравнению с экспортом черезНовороссийск или Приморск.
В Кремле решили потребовать пересмотра контрактной цены, пригрозив китайцам разрывом соглашения и отказом от строительства отвода от трассы нефтепроводной системы ВСТО до границы Китая. В Пекин с этим ультиматумом командировали сначала вице-премьера Александра Жукова, а потом премьера Виктора Зубкова. По свидетельству участников переговоров, первому китайцы ответили что-то вроде: «Какие могут быть счеты между друзьями? Разве не мы вас выручили с ЮКОСом?» Зубкова, однако, выслушали, но в итоге согласились — словно в насмешку — повысить цену всего на 67,5 цента за баррель, т. е. на $5 за тонну.
Следующий сюрприз китайцы устроили «Роснефти», самостоятельно пересчитав цену по контракту, заключенному в 2009 г. Нефть пошла в Китай уже не по железной дороге, а по отводу от ВСТО. Китайцы придрались к тому, что в цену включались транспортные издержки в виде тарифа ВСТО, но этот тариф был единым, сетевым, не зависящим от расстояния. Глава «Транснефти» Николай Токарев тогда жаловался, что этот тариф был льготным — не покрывал даже операционные расходы на прокачку нефти, не говоря уже о возмещении капитальных затрат на строительство системы.
Китайцы решили платить только половину льготного сетевого тарифа, поскольку до отвода к границе нефть проходила лишь половину трассы ВСТО. И лишь отчаянные переговоры на высоком уровне привели к тому, что самопровозглашенная скидка была немного сокращена, хотя и не исчезла совсем.
Прыжок из засады
Способ нормально работать с капризными клиентами такого рода давно известен: диверсификация рынка. Монопсония — ситуация, когда имеется всего один покупатель на несколько продавцов, — ничем не лучше монополии продавца. Однако для российских компаний этот вариант неприемлем сразу по нескольким причинам.
Во-первых, вывод экспортных потоков нефти и газа в Азию в противовес традиционным рынкам на Западе стал частью геополитической стратегии российского руководства. Ради достижения этой цели Москва готова и поступиться экономическими соображениями (недостаточная рентабельность проектов), и взять на себя труд работать с непростым покупателем.
Во-вторых, условия уже давно диктуют китайцы, которые придерживаются безошибочной тактики, которую можно назвать «прыжок из засады». Она предполагает выжидание моментов, когда не вполне продуманные действия (жадность и глупость) ответственных за принятие решений лиц заводят российские госкомпании в тупик, из которого не выбраться без посторонней финансовой помощи. А уж долларов в Китае накоплено предостаточно. Как раз такой прием был использован при заключении первого нефтяного контракта с «Роснефтью» в 2004 г.
В другой раз китайцы выручили «Роснефть» деньгами два года спустя, когда у нее не было средств на приобретение «Удмуртнефти» у ТНК-ВР. Как рассказывают чиновники Минэнерго, самую высокую цену предлагала венгерская MOL, но победила все равно заявка Sinopec. Объяснялось это тем, что она пообещала передать «Роснефти» 51% новоприобретенной «Удмуртнефти» с оплатой в рассрочку из будущих прибылей. В результате крупный пакет прибыльной нефтедобывающей компании оказался в распоряжении китайцев, хотя в то время на возможность китайского проникновения в российский нефтегаз в Кремле смотрели без особого энтузиазма.
Очередная порция китайской помощи тоже поступила как нельзя вовремя. Сразу две госкомпании оказались в 2009 г. в сложнейшем финансовом положении. Токарев узнал, что его предшественник Семен Вайншток не оставил на корпоративных счетах денег, чтобы завершить строительство первой очереди трассы ВСТО. Кончились свободные средства и у «Роснефти». Китайцы предложили перечислить $15 млрд «Роснефти» и $10 млрд «Транснефти» в качестве предоплаты поставок нефти в течение 20 лет (15 млн т ежегодно). Московские переговорщики приняли их условия.
В долгу, как в китайском шелку
Болезнь гигантизма, поразившая руководство «Роснефти», заставила компанию скупать все новые и новые активы — от «Итеры» до ТНК-ВР. Деньгами, как обычно, помогают китайцы. В мае 2013 г. «Роснефть» достигла с CNPC очередной договоренности, фактически заложив ей еще не добытую нефть (до 365 млн т в течение 25 лет). Сумма предоплаты оценивается в $70 млрд. Этот шаг резко увеличил объем долга «Роснефти», что стало одним из факторов, недавно заставивших главу компании Игоря Сечина искать помощи в правительстве.
Фактический владелец основных объемов нефти, которую еще предстоит добыть в Восточной Сибири, Пекин может теперь диктовать условия должнику. Китайцам обещано долевое участие в разработке таких крупных и перспективных месторождений, как Ванкор и Среднеботуобинское. Эти доли позволят CNPC контролировать в России извлекаемые запасы нефти по категориям С1 + С2 объемом 1,2 млрд т. Стоит вспомнить, что доказанные запасы нефти Китая на конец 2013 г. составляли 2,5 млрд т.
Потратив колоссальные средства на приобретение ТНК-ВР и других активов, «Роснефть» оказалась в ситуации, когда занимать деньги в Пекине и дальше сложно, а чистый долг вырос до опасных размеров. Правительство собирается финансировать инвестпрограмму госкомпании из средств фонда национального благосостояния. Но этих денег недостаточно, чтобы оплатить новые приобретения.
За нефтью — газ
Следуя примеру «Роснефти», будущую добычу стал закладывать китайцам и «Газпром». В Пекине уже подтвердили согласие выделить до $25 млрд в качестве предоплаты за газ, чтобы помочь с финансированием проекта, который включает освоение газовых запасов Якутии и Иркутской области и строительство оттуда газопроводной системы «Сила Сибири». Не исключены и новые заимствования: капвложения в проект оцениваются в газпромовском инвестиционном обосновании к проекту более чем в $100 млрд, хотя руководство монополиста оптимистично говорило о $55 млрд.
Между тем рентабельность «Силы Сибири» вызывает серьезные сомнения. Если верить тому же инвестиционному обоснованию, окупаемость проекта по чистому доходу превышает 16 лет, а по чистому дисконтированному доходу проект не окупается даже с прицелом на 2048 г.
Китайский маршрут в «Газпроме» пытаются оправдать тем, что газопровод якобы оживит экономику Восточной Сибири, однако труба, проходящая по таежным сопкам, новых рабочих мест не создает. Газоперерабатывающему предприятию возле города Белогорск Амурской области тоже нужны всего 3000 сотрудников. Газификация регионов? Но спрос на газ вдоль трассы «Силы Сибири» даже в 2040 г. едва превысит 3 млрд куб. м.
Там, где решения принимаются из геополитических соображений, не остается места для мнения экономистов. Но зато в данных обстоятельствах китайцам с их тактикой «прыжка из засады» на востоке России полное раздолье, а уж в условиях финансовых санкций Запада — тем более.
Михаил Крутихин