Письмо Шурале (языковое неравенство в Татарстане)

Многие помнят письмо от жителя Вологодчины, просившего Владимира Путина ввести войска в его родную область, чтобы «вежливые люди» с автоматами защитили там права русского населения. Никто в РФ не счел это письмо шуткой.
Скорее наоборот: буквально спустя несколько дней на Youtube появилось аналогичное обращение от русского жителя Ставрополья. Соцсети по этому поводу и вовсе трясло: просьбы о вводе войск раздавались со всех концов РФ.

В общем хоре просьб особенно выделялись голоса русских жителей Республики Татарстан. И не только русских.
По заветам рейхсфюрера СС
«От грамотности русских и украинцев только вред. А в остальном вполне достаточно, если население немножко будет уметь читать и писать по-немецки. Считать дальше пятисот не надо”, — наставлял своих подручных шеф СС Генрих Гиммлер. Егор Гайдар называл русскую интеллигенцию „бесполезными иждивенцами“, которую не жалко вгонять в гроб „демократическими реформами“. Итд. Каждый иноземный враг, мечтавший когда — либо уничтожить Россию, первым делом старался уничтожить русскую культуру и русскую школу.
Эти персонажи уже история. Гиммлер 23 мая 1945 года скушал от страха ампулу с ядом. Егор Гайдар в 2009 году скончался от тромбоза легких. Однако есть странное ощущение… Кажется, что русофобские идеи шефа СС и „великого реформатора“ на просторах России живут и здравствуют. В частности, в многонациональной и толерантной Республике Татарстан (РТ)
В начале апреля в одной из русских групп „Контакта“ появилось письмо о том, как в школах Татарии насаждают татарский язык, попутно сокращая часы русского языка. Каждая фраза звучит как сигнал SOS.
Беспредел
»Помогите, я не знаю куда обращаться! У нас беспредел с татарским языком!", — не стал начинать издалека автор письма. В 1992 году Татарстан принял Декларацию о суверенитете, чуть позже — Конституцию, которая установила в регионе два государственных языка — татарский и русский. Протащенный окружением Шаймиева республиканский закон «О языке» закрепил приоритетное положение татарского языка перед русским. «Закон о языке ввел обязательное преподавание татарского языка в школе. Ну а поскольку вводить дополнительные уроки, нагружая школьников, было нельзя, поступили проще — уменьшили преподавание русского языка и вместо отнятых часов у русского языка в наших школах преподают татарский язык».
Обязаловку по татарскому языку в школах Татарии встретили по-разному. Рядовые татарстанцы (в том числе, и татары) грустно пошутили про то, что «Шаймиеву в школе не давался русский язык», и встретили инициативу как есть. На нее в школах республики просто не обращали внимания. На уроках «татарча тел» (татарского языка – А.П.) ученики решали домашние задания по алгебре и физике, а учителя, нехотя спрягавшие под нос татарские глаголы, ждали, когда же эта тягомотина закончится. И учителя, и ученики понимали, что татарский язык в вузе никак не пригодится. Преподавание русского языка, столь необходимого в любом российском вузе, безнадежно страдало. Чтобы сдать вступительное сочинение, приходилось нанимать репетитора. Но и это еще было можно терпеть. До тех пор, пока с 1 сентября 2012 года Минобразования РТ не ввело для всех девятиклассников обязательный республиканский экзамен по «татарча тел».
«Не сдал экзамен — прощай аттестат», — пишет автор «контактовского» письма. Но и экзамен не был такой страшной проблемой. До 2013 года. С 1 сентября 2013 года экзамен по татарскому языку сдается в форме государственной итоговой аттестации (ГИА). Что эта перемена значила? «До этого школьники сдавали экзамен по татарскому в традиционной форме, то есть у себя в школе и со своим учителем. Списать на таком экзамене — как нефиг делать». А на ГИА, выражаясь языком нашего собеседника, фиг, что спишешь. Экзаменовать будет не твоя родная учительница, а чиновники Минобразования. Не сдал — твои проблемы. Каждый выкручивался как мог. Кто — то нанимал репетиторов из числа знакомых татар, кто — то заранее «находил подходы» в муниципальных управлениях образования и старался там подмаслить кого нужно. В итоге, экзамен превращался в мотание нервов, а сама идея обязательного преподавания татарского языка — в профанацию образовательного процесса и бесцельную трату бюджетных средств. Для справки: программа государственного двуязычия Татарстана обходится бюджету республики в миллионы рублей. Куда деваются эти деньги — вопрос отдельный.
Что же федеральный Центр, который так обеспокоен модернизацией образования и кризисом духовных скреп? Вот вступили в силу поправки в закон «Об образовании Российской Федерации» которые должны были прекратить преподавание татарского языка в ущерб русскому языку. «По идее, весь это бардак с татарским языком должен был закончиться. Но не тут то было! Власти Татарстана плевать хотели на эти поправки, а это значит, что бардак с татарским языком будет продолжаться», — рисует нерадостные перспективы автор письма «ВКонтакте». Он не знает, куда ему обращаться и что делать и поэтому просит совета у товарищей по блогосфере.
В комментариях к «паблику» сразу посыпались язвительные инвективы из серии «Что этот русский развонялся? Если он живет в Татарстане, пусть учит татарский язык или уезжает из республики». Автор бы уехал, но есть одно «но». Он сам татарин, любит свою родину и покидать ее не хочет.
Письма к нечистой силе
Татары от насильственного «татарча тел» страдают не меньше русских. Им больно и горько от того, что язык Губайдуллы Тукая и Мусы Джалиля превратился в Татарстане в орудие пытки и объект ненависти. Добро бы еще «нетитульные» головы пичкались классической татарской речью… Любой татарин скажет, что пособия по его родному языку, издаваемые по грифом Минобразования РТ — это издевательство над языком. С такими учебниками и татарского не выучишь, и русский забудешь. На выходе из школы в голове только и останется, что «мин сина (я тебе – А.П.) чай принесу». Для тех. кто не в курсе: это фразочка из жаргона татарских гопников. Аллюзия с гопниками неслучайна: полуобразование рождает только полулюдей.
Что из себя представляют школа Татарстана, хорошо видно на примерах. В первом классе татарстанской школы детей заставляют писать сочинение на тему «Письмо дорогому другу Шурале». Шурале в татарском фольклоре — это злой лесной дух, нечистая сила. Можно себе представить, чтобы первоклашки из Питера или Тамбова писали письмо «другу черту»? От класса в класс сочинения меняются. До недавнего времени школьники писали сочинения о великом и мудром Минтимере Шаймиеве. На уроках истории школьникам всех национальностей рассказывают о «русских оккупантах», которые «уничтожили татарское государство» и «завалили трупами Казань». Также школьникам рассказывают, что Кузьма Минин и Федор Шаляпин — на самом деле татары, которых против их воли заставили креститься и потом записали русскими. Из школьных стен ученики — татары выносят, что все зло идет от русских, а русские школьники Татарии — что они потомки оккупантов и вообще недочеловеки.
«Надо валить!»
Официально татаризация школьного образования в РТ называется «программой государственного двуязычия в Республике Татарстан». Она существует почти 20 лет, а в формат нынешнего существования оформилась в 2007 году. Согласно документам Минобраза РТ, срок билингвальной программы 2007 года должен был закончиться в 2013 году, после чего органы образования должны были разработать новую. Новая программа была принята в октябре прошлого года. Общественность, ознакомившись с ней, поняла: сказка про билингвального бычка не закончится до тех пор, пока бычок не сдохнет.
«В октябре 2013 года правительство Татарстана приняло новую аналогичную программу до 2020 года, под которую выделяется 1 млрд рублей бюджетных средств», — говорит казанец Михаил Юрьевич Щеглов, председатель городского Общества русской культуры, доцент Казанского технического университета имени Туполева. «Шут с ними, со средствами. Но вот посмотрит на эту программу русский, живущий пока в Татарстане, поймёт, что языковое обременение ждёт его детей ещё, по крайней мере, лет на семь, и подумает: „Нет, отсюда точно валить надо!“. И уедут».
По словам Щеглова, уедут русские не только из-за повальной татаризации среднего образования и неприкрытого воровства бюджетных средств. В Питере и Москве бюджеты тоже «пилят». Михаил Юрьевич вспоминает другое: как в мае 1997 года в Госсовете Татарстана принимали лидера самопровозглашенной Ичкерии Аслана Масхадова. Визит Масхадова был подготовлен тогдашним советником Шаймиева Рафаэлем Хакимовым, накануне ездившим в «Ичкерию» с фактически официальным визитом. Президента — сепаратиста в парламенте Татарстана принимали как главу иностранного государства, а выступление Масхадова в Госсовете транслировалось по центральным телеканалам РТ. С трибуны парламента Масхадов самодовольно учил татарских политиков, как им надо жить и строить свои отношения с Москвой, а депутаты и министры вовсю внимали сепаратисту. Вдоволь упившись самодовольством, Масхадов вручил спикеру Госсовета РТ Фариду Мухаметшину булатный клинок, и Мухаметшин принял подарок как высокую награду. Глядя на балаган в парламенте, жители Татарстана негодовали. То, что творилось в Госсовете, в любой другой стране называется государственной изменой и потворством терроризму.
Обжиманки Госсовета РТ с Масхадовым еще раз показали русским: от этого парламента добра не жди. Ведь именно Госсовет под руководством Мухаметшина в 1992 году узаконил Конституцию РТ, начинавшуюся преамбулой «Многонациональный народ Татарстана и татарский народ». Одна эта преамбула — уже указание на апартеид. Помнят жители РТ и то, как спикер их парламента в начале 90-х годов любезно встречал ваххабитских эмиссаров из Саудовской Аравии. На деньги саудитов, в частности, в Набережных Челнах было выстроено медресе «Йолдыз», ставшее потом известным на всю Россию. Увы, не выдающимися богословами или арабистами, а одним — единственным шакирдом, челнинцем Денисом Сайтаковым. 8 сентября 1999 года Сайтаков вместе с подельниками совершил теракт на московской улице Гурьянова, после чего в медресе сменили ректора, а потом и вовсе закрыли.
В ожидании «вежливых людей»
Всем в Татарстане ясно, что языковое неравенство в школах республики — это неотъемлемая часть этнократического курса властей РТ, нацеленного на монополию аульной аристократии на власть. Термин «аульная аристократия» подразумевает, что высшие властные кланы Татарстана принадлежат к одному социальному слою — узкой группе выходцев из татарской сельской глубинки, связанных между собой властными, имущественными и зачастую родственными узами. Аульного аристократа отличает крайне ревнивое отношение к деньгам и власти, склонность к интригам и нетерпимость к «чужакам», в особенности, к нетатарам. Небожители Казанского кремля понимают: русский школьник из Нижнекамска или Набережных Челнов в зрелом возрасте может составить реальную конкуренцию небожителям из Казанского кремля. Эта особенность аульной психологии во многом объясняет, почему в школах Татарстана насаждается татарский язык. Этнократы перекрывают всем «лишним» кислород к высшему образованию и, следовательно, всем возможным выходам на высшие этажи социальной лестницы. Как следствие, «лишние» вынуждены вольно или невольно покидать Татарстан.
«Аульный» тренд с Минтимера Шариповича Шаймиева, выходца из татарского села Аняково. Шаймиев всю свою жизнь доверяется только себе подобным выходцам из татарских сел, а русских вообще обходит стороной. Специалисты по политической психологии до сих пор гадают: не связано ли аульное поведение Шаймиева с тем, что ему в школе не давался русский язык? По-русски Шаймиев говорит просто ужасно, и по этому поводу испытывает давние комплексы. Еще одна задачка для политпсихологов: может ли быть связь между языковыми комплексами Шаймиева и принудительной татаризацией школ Татарстана?
Тем временем, маховик татаризации останавливаться не думает. В конце 2013 года министр образования Татарстана Энгель Фаттяхов поставил перед подчиненными новую сверхзадачу -поставить на билингвальную основы все детские сады республики. Еще осенью 2013 года специально для этих целей была разработана инновационная программа «Килэчэк» (Будущее) и выделены деньги в размере около ста миллионов рублей. Часть транша пришла в виде федерального гранта. Еще один синдром «аульного» тренда — поведение Казани в общероссийском деле «собирания земель русских». Татарстан является одним из главных федеральных кураторов Крыма и одновременно втихую задруживается с Меджлисом. Цель: не допустить пророссийского влияния на татар Поволжья. У молодого и среднего поколения крымских татар сильна русская генетическая и культурная компонента. Высок процент браков между русскими и крымскими татарами, русский язык является языком обыденного общения (дошло до того, что крымскотатарская молодежь почти не говорит по-татарски), менталитет больше похож на русский, чем на татарский. Одна из деталей: мусульмане из крымских татар, в отличие от своих собратьев в Поволжье, лояльны к употреблению вина. Русской компонентой объясняется и тяга крымских татар к Казани. Казань для них — это татарские ворота в «большую Россию», а не в тюркский мир, как наивно рассуждал в одной своей статье бывший вице-премьер Крыма Рустам Темиргалиев. Прорусская ориентация крымских татар путает карты Казани, и Казань поэтому избрала себе в союзники антироссийский Меджлис. Но игры Казани и Меджлиса идут в тайне, а гласно Казань заявляет о полной поддержке инициатив Владимира Путина по собиранию земель русских.
Очень симптоматично поведение Казани в плане общероссийской помощи беженцам с Юго — Востока. Тех жителей Новороссии, которые прибывают в Татарстан, местные чиновники ставят ниже гастарбайтеров из Средней Азии (последние дают деньги, а первые требуют). Первые беженцы прибыли в Татарстан в апреле, и с этого месяца они не могут получить в «гостеприимной» республике официального статуса. В УФМС их «волокитят» и «заворачивают» по малейшему поводу. Без статуса беженца выходцы с Юго- Востока не могут снять жилье, устроиться на работу, оформить детей в детсад или школу. Если бы не помощь неравнодушных жителей Татарстана всех национальностей, этнократия извела бы всех беженцев еще весной. Эксперты считают: Казани не жалко денег, ей просто не нужно пассионарное русское присутствие в регионе. представьте, что их приедет много, через год своего пребывания в качестве беженцев они по закону смогут получить российское гражданство, то есть окончательно обосноваться в России и конкретно в Татарстане. Резонно возникает вопрос: а надо ли Казанскому Кремлю, поставившему задачу превратить регион в «исламскую республику», чтобы в Татарстане увеличилось численность русской национально ориентированной оппозиции?
Не удивительно, что в начале «крымской кампании» жители Татарстана попросили Путина. чтобы он прислал в Поволжье «вежливых людей», которые смогли бы защитить права русских людей. Об этом просили многие татары. Этнократический стиль правления Татарстаном — это угроза русскому присутствию в Поволжье. Если в Поволжье не останется больше русских, то это значит, что татарам, башкирам, чувашам скоро тоже останется только паковать чемоданы и бежать куда глаза глядят. Поволжье без русских — это обезличенный проваххабитский регион с этнократами у руля, где ничему живому и настоящему места нет.

Артур Приймак