Шахтерское мнение: "Путин плюнул нам в душу"

В Донецкой области вторую неделю не стихает вооруженное восстание, чьи участники требуют от Киева провести референдум о будущем статусе региона. Пока своего слова так и не сказали шахтеры, с которыми многие отождествляют Донбасс.

Антитеррористическая операция центральной власти провалилась, переговоры с участием губернатора Донецкой области Сергея Таруты тоже не увенчались успехом. В захваченном Народным ополчением Донбасса городе Славянск регулярно стреляют, и тамошний «народный мэр» в воскресенье в очередной раз попросил Путина ввести в регион миротворческие войска.

В интервью «Эху Москвы» глава Независимого профсоюза горняков Донбасса Николай Волынко рассказал, почему он выступает за единую Украину и защищает бандеровцев и попросил Путина не лезть в чужой монастырь со своим уставом, а заняться российскими проблемами.
— Вы думаете, Украина теряет Донбасс?
Да не потеряет Украина Донбасс, народ этого не хочет. Это со стороны так кажется. Особенно с той, которую показывают российские средства массовой информации. Что тут восстание, кровь льется рекой, баррикады. Вы по улицам ходили? Это соответствует действительности?
— Здесь нет, а в Славянске соответствует.
Ну в Славянске… Это ж все идет при помощи местной власти, местных силовых структур и из-за нерешительности центральной власти. Так если разобраться, то армия у нас разваливалась годами, а не за месяц; милиция и СБУ коррумпировались годами; местная власть в лице Партии регионов и их шестерок из Компартии с 1991 года тут грабила, грабила и еще раз грабила. Все инакомыслящие либо исчезали, либо уезжали, а кое-кого и покупали. Вот так.
Я хочу спросить! Зачем Путину такая головная боль — Донбасс? Почему Путин не разбирается с тем, что творится в Краснодарском крае? Ведь Краснодар уже называют неофициально Новым Ереваном. У меня отец из-под Краснодара, и у меня душа болит, как там все происходит. Че он к нам лезет? Почему он у себя дома не наведет порядок?
— Новый Ереван — это потому что выходцев с Кавказа много?
Конечно! Почему кубанские казаки молчат и терпят унижение и беспредел? Мы, народ Украины, поднялись, потому что нам надоел беспредел.
— Долго терпели-то. На Донбассе никто не поднимался, пока в Киеве не свергли Януковича.
Дааа? А вы знаете сколько членов нашего профсоюза и Независимого профсоюза горняков Украины было на майдане? Знаете? Нас много было!
— Сколько?
Многооо, понимаете? Много. И менялись, менялись, менялись. Вот почему и у Путина здесь не получается с наскоку. Сопротивление нарастает. Если центральная власть боится дать народу оружие, а у сепаратистов оно есть, то подойдет момент, и народ уже не будет смотреть на власть, сметет их [сепаратистов].
— Думаете, нужно дать народу оружие? Это на гражданскую войну похоже уже.
А кто народ толкает на гражданскую войну? Кто? Ребята, че вы к нам пришли? Вот я Путину задаю вопрос: «Зачем ты к нам пришел? У тебя в России бардак. Россия — это не Москва и не Санкт-Петербург. Ты сделай, чтобы в России глубинка жила нормально».
— Путин утверждает, что в Украине российских войск нет.
Как нет?! Он думает, что ему поверят, как в Крыму поверили? В каких других армиях находится АК-100?
— Ни в каких.
Только в спецподразделениях российской народно-освободительной армии? Русской освободительной армии?
Я уважаю россиян, но я не люблю, когда ко мне домой приходят и указывают. Путин поссорил наши народы, понимаешь? Янукович объединил [против себя] всю Украину, а Путин своими действиями объединил против себя весь мир. Но страдать будут простые смертные. Путин уже возомнил, что бога за бороду поймал, но бога за бороду ловить нельзя и не надо его гневить.
В свое время с лика Януковича писали иконы. Вот луганская икона начала плесневеть, а это плохой знак. Насколько я знаю, Путин тоже святой, и это тоже плохой знак. Надеюсь, что россияне поймут, что так жить нельзя. Я их не агитирую, но они должны понять, что со своим уставом в чужой монастырь лезть нельзя.
— Вообще-то у Путина популярность выросла среди россиян после присоединения Крыма.
Да вы что? Отсутствие информации порождает сплетни и слухи. Любой рейтинг можно нарисовать, а тем более у вас. Вам нравится так жить — живите. Я одно говорю — не лезьте к нам. С таким пренебрежением Путин отозвался о нас, о шахтерах!
Это речь кого? Человека? Государственного деятеля? Или хана? А хан и хам рифмуются, они недалеко. Также ж? Он думает, что мы его плевок в нашу душу стерпим? Нееет.
— А что будете делать?
Мы? А че я сейчас буду рассказывать? Всему свое время!
— Пока, кажется, что никакого ответа сепаратистам нет.
Как нет? Вопреки всему идет уже партизанская борьба. Если центральная власть чухается, то народ сопротивляется.
— Что вы думаете про Тимошенко, которая приезжала в Донецк и объявляла о создании бригад народного ополчения?
Еще недавно она говорила, что надо вести мирные переговоры. Я думаю одно: лучше бы она лечилась и дальше. Осмотрелась бы, а потом бы говорила.
— Антитеррористическая операция на Донбассе началась и кончилась очень странно, это даже напоминало какую-то подставу.
Да. Но молодцы [военные] в Мариуполе, которые открыли огонь [по нападавшим на военную часть]. Есть устав, есть закон, и его надо выполнять, тем более учитывая, что только ССовцы и каратели выставляли вперед женщин и детей.
— А что с ними делать, кстати? Вот обычные мирные люди окружают бронетехнику, не давить же их.
Обычные? Уже отследили этих обычных. Они говорят, что мол безработные, а сами в дорогом прикиде и с фотоаппаратом, на машинах всюду ездят.
Пусть с ними разбираются силовые структуры. Вот [в Краматорске] солдат-молодец чеку вырвал из гранаты, [угрожал взорвать толпу], и все [мирные жители бросились] врассыпную. Только так и надо действовать, а не сюсюкать.
— Но даже митинг «За единую Украину» 17 апреля в Донецке провели впервые с марта, до этого боялись.
Ничего. Это только начало, понимаешь? Идет информационная война, и к большому сожалению, Украина ее пока проигрывает. Пока. Пока. Я вчера был на рынке, и уже начинают роптать, потому что дорога на Харьков закрыта, а им надо подвозить товары оттуда и тут реализовывать. Люди уже возмущаются.
— Кем?
Путиным, сепаратистами. Не властью центральной.
— Вы же не будете отрицать, что многие люди здесь возмущаются Киевом?
А мы всегда всеми возмущаемся. Человеческая натура такая, что всех, кто у власти ненавидят, какими бы они не были хорошими.
— Тут все говорят про бандеровцев, от которых все беды.
Секретарь городского совета Донецка Богачев, который негласно возглавляет здесь сепаратистов, во всеуслышанье говорил, что к нам едет 700 человек «Правого сектора», и надо будет их встречать. Ходили, ходили, а где они? На днях на одной из шахт прибежали: «Правый сектор приеееехал, митинг проводит». Побежали искать, но никто не посмотрел, что на часах семь утра. Психоз.
Что такое бандеровцы? Я спрашиваю всех, кто это такие? Они за кого воевали? Они за свою землю воевали, они дрались за свой народ, за свою страну и свой язык. В рядах бандеровцев было много и русских, и татар, и евреев. Они воевали против коммунистической власти.
— Здесь такое мнение не очень популярно. Вот идешь по Славянску, мимо девушка с собачкой идет, проверяет, русский ли ты, и говорит: «Хорошо, что вы не «бандера», а то я бы их стреляла из автомата».
Ты знаешь, у меня был разговор на шахте. Один говорит: «Я бы их, бандеровцев, стрелял» Я отвечаю: «Немає питань (нет вопросов — укр.). Начинай с меня». Только, говорю, учти, что ты начнешь стрелять, и в тебя будут стрелять. Где тебе бандеровцы перешли дорогу, они у тебя, что, обушок забрали? Дышать тебе не дают?
Отсутствие информации порождает сплетни и слухи.
— Что же вы за 23 года не смогли людям объяснить?
23 года в Донбассе правили и продолжают править партократы и коммунисты, которые перекрасились в демократов. Вот почему мы требуем люстрацию, нужно принимать закон кровь из носа. Каждый чиновник должен пройти люстрацию. Тем более, что Янукович, став президентом, первым своим негласным указом возродил институт сексотов. Платных сексотов на законных основаниях.
Все эти 23 года коммунистическая пропаганда и осталась. Вот сколько языков ты знаешь?
— Два: русский и английский.
А я своим внукам говорю, что они должны знать минимум три: украинский как государственный, русский как разговорный братьев-славян и английский. А у нас в Донбассе даже позорно было, если ты знаешь украинский.
На днях на шахте зачитывали документ на украинском языке, и один [шахтер] закричал: «Переводи, я не понимаю». Я говорю: «Сколько лет ты здесь живешь?». Он: «Я здесь родился, но я этот язык не хочу воспринимать». Не хочешь? Чемодан-вокзал-Россия. Как можно жить здесь и не знать украинского языка? Я служил в Туркмении и через два года более-менее сносно мог разговаривать на туркменском.
— Вы требования сделать русский вторым государственным не разделяете?
Что же партократы и коммунисты раньше не изменили Конституцию и не сделали русский государственным? Этот жупел вытаскивают перед каждыми выборами, [а потом забывают о нем].
Задолбали они этим русским языком! Я ж с тобой по-русски разговариваю. На тебя кто-нибудь кинулся тут за то, что ты на русском разговариваешь?
— Да нет, тут скорее наоборот кинутся, если на украинском заговоришь.
Вот именно. Здесь украинский надо защищать. Очень плохо, что натравили друг на друга русских с украинцами. Потом начнется: «Лови евреев!» Ну так? Так. Вместо того, чтобы жить спокойно, идет натравливание.
— Многие цитируют антирусские высказывания [членов националистической партии «Свобода»] Олега Тягнибока или Ирины Фарион…
Слышь. Мне очень часто доводится встречаться с тем же Тягнибоком, я разговариваю на русском, «він размовляет українською мовою, і ми дуже добре друг друга розуміємо». А Фарион это не показатель, это ее проблемы.
У меня мать, царство ей небесное, из Ивано-Франковска, я туда приезжаю, разговариваю на русском сначала, но не замечаю, как уже «починаю размовляти українською мовою».
От того, что русский язык сделают государственным теплее станет или светлее?
— А разве кому-то хуже будет?
А зачем?
— А почему нет?
А почему Россия не делает другие языки государственными?
— Потому что в России нет такого очевидного разделения на два языка.
Да ладно? А татар сколько у вас? Шо, раз два и обчелся что ли?
— Ну не половина же.
Та ну… Много! Давайте тюркским народам второй язык.
— А чего вы на Россию все время киваете? Давайте возьмем пример Швейцарии…
Ребята, а чо вы к нам лезете? Ваш Лавров нам указывает, как нам Конституцию переделывать. В федерацию [переделывать]! У нас единое унитарное государство, и я не хочу федерацию! Никто толком не может понять, что такое федеративное устройство. Если кивают на Германию, то она на основании федерации усилилась и объединилась, а у нас жеж федеративный — значит отделиться. А я этого не хочу. Я хочу жить в мире.
— Сейчас вы не в мире живете.
Всему свое время.
— Ситуация ведь ухудшается.
Кто вам сказал?!
— А вы были сейчас в Славянске?
А Славянск — это что, весь показатель Украины? Что там хорошего в Славянске? Там, наоборот, все хуже и хуже.
— Вот я и говорю, что там ничего хорошего!
А почему? На майдан вышли налогоплательщики, которые не хотели, чтобы их дальше грабили. Сейчас в Славянске сепаратисты хотят отделиться. Ребята, не вопрос, давайте без оружия проведем референдум. Но если вы проиграете референдум, что вы будете делать?
— Так отказывается же Киев референдум проводить!
Он не отказывается. Просто нет закона о референдуме.
— Закон можно принять.
А зачем? В угоду кому? Путину?! Чего вы нам указываете?
— Почему бы не доказать, что вы правы и не провести референдум?
Что вы уперлись в референдум, а?
— Потому что многие дончане здесь уперлись.
Если они хотят жить в России, то пусть туда и едут. Большинство не хочет жить в России. Не, слышь, интересно, откуда они с оружием появились? Мы когда митинговали, оружия не было. Тут на тебе, я хочу референдум, и сразу люди с автоматом АК-100.
— Многие из тех, кто ходит с оружием, местные.
Пусть так, но почему меньшинство должно диктовать свою волю большинству?
— А как вы докажете, что они меньшинство?
А зачем доказывать? Если бы они были в большинстве, то Донбасс бы уже отделился. Просто-напросто, в тупую, в наглую. Вова Путин дал бы больше оружия, взяли бы и отделились.
— А разве не это сейчас происходит?
Нет, пока не происходит.
— Вова Путин дал оружие, захватили ряд городов, проводят референдум.
Это ихняя проблема. У нас вот объявили перерегистрацию евреев.
— Это же фейк! Даже раввин Донецкой области признал.
Не знаю, фейк или мейк. Вдруг это, действительно, правда? Я не удивлюсь.
— То есть вы считаете, что искренне желающих отделиться от Украины людей на Донбассе нет?
И не было никогда. Появилась ностальгия по Советскому союзу у многих людей постарше. Тогда мы были молодые и у нас ничего не болело и не скрипело, и мы вспоминаем те годы, потому что приятно быть молодым.
— Вообще-то не только это. Еще все говорят, что у людей низкая пенсия в тысячу гривен, а в России они будут получать точно больше.
Вопрос россиянам: «А вам нужны такие нахлебники, которые ни копейки не перечислили в Пенсионный фонд России, но губы раскатывают на такие же пенсии, как у вас?» Вам нужны такие? Об этом могут мечтать только халявщики, только пролетарии могут считать деньги в чужом кармане. Что ты сделал, чтобы у тебя была такая пенсия?
— Еще многие говорят, то Донбасс кормит всю Украину, и как только мы перестанем перечислять налоги в Киев, то сразу заживем хорошо.
Чегооо? (крякает) Они что с дуба рухнули? Вы хоть посчитайте, прикиньте, сколько мы отдаем туда и сколько нам оттуда дают. Нас кормят Харьковская, Полтавская, Днепропетровская области. Вот это доноры, а мы дояры. Две самые депрессивные области Украины — это Донецкая и Луганская области. Это на подсознании есть мнение, что мы кормим. Сколько шахт было и сколько осталось? Вы кормильцы, кого вы кормите, если из госбюджета нам дают субвенции?
Мы отрасль дотационная, кого мы кормим? Это та же информационная война шла с советских времен, когда нам постоянно говорили, что мы самые умные, самые красивые, кормим всех и вся. Я и сам считал в 89 году, что мы кормильцы, но разобрался, вник и понял, что это не так.
— Так если все так плохо, то может лучше в Россию, где денег больше?
Куда сбЕгать? Мы знаем, что такое шахты Ростовской области, знаем. Мы жеж входим в состав международного независимого профсоюза горняков. У Ростовской области нет организации, потому что шахты зак-ры-ты. И вот папа Путин с барского плеча нас будет кормить?
— Сколько прошло времени, а шахтеры так никуда на митинги и не вышли.
И не пойдут! А благодаря тому выступлению Путина, они тем более за него не рыпнутся.
— Хорошо, а против него?
Всему свое время, понимаешь?
— Местная власть, по-вашему, на чьей стороне?
Они в вашей команде.
— В Донецке вот местная власть даже сквер назвала «Памяти погибших бойцов Беркута»…
Ты знаешь, все быстро забыли как до 1 марта милицию ненавидели. Здесь шахтера насиловали дубинкой милиционеры, и все возмущались. Когда события во Врадиевке случились прошлым летом, все ненавидели милицию. А тут «Беркут» — герои. Нормально. Всему свое время, и эта пропаганда отойдет, и жизнь наладится.
— Чем по-вашему отличается захват администрации в Донецке от захватов администраций на западе или в Киеве раньше?
Знаешь чем? Они не звали на помощь ни Польшу, ни США, не просили ввести войска. А эти захватили и кричат: «Вова Путин, давай сюда свои войска». Ты хочешь улучшения жизни и тут же оккупантов зовешь? Этим оно отличается, и очень сильно.
— Что вероятнее: то, что в Донбассе 25 мая пройдут выборы президента или что к 9 мая Россия сюда войска введет?
А изжога Путина не замучает? Я надеюсь, что народ Украины не позволит Путину сделать это.
— А в Крыму совсем другие люди живут, не такие, как на Донбассе, если они смирились?
Вот давай ты будешь голосовать, а я буду над тобой с автоматом стоять? Крымским татарам пообещали внести в Конституцию такие привилегии, что мама не горюй. Кинули их! Местной власти пообещали, что не будут ее менять. Кинули!
Вот мой любимый анекдот: Сара спрашивает Абрама: «Чего ты не спишь?» «Да, я Мойше десятку должен, надо отдавать, вот и не сплю», — отвечает Абрам. Сара в стенку постучала: «Мойша, у тебя Абрам десятку брал?» «Брал». «Так вот он тебе ее не отдаст», — сказал Сара и повернулась к Абраму: «Спи, Абрам, пусть Мойша теперь не спит» Вот и вы взяли Крым, а теперь у вас будет головная боль. Но здесь, на Донбассе, мы не дадим [сделать] также.
Илья Азар (Донецк)