Постсоветское "за" и "против" Крыму

Как страны бывшего СССР высказались по крымскому вопросу.
Александр Лукашенко и Нурсултан Назарбаев Фото: Дмитрий Азаров / «Коммерсантъ»
Референдум в Крыму и его последующее присоединение к России вызвали в основном негативную реакцию международного сообщества. Лишь немногие страны выступили в поддержку РФ, обвинив Запад, осуждающий действия российской стороны, в двойных стандартах. На постсоветском пространстве большинство стран с позицией по поводу Крыма уже определились. Некоторые заявили о поддержке целостности Украины, другие поддержали право крымчан на самоопределение. Особое беспокойство ситуация с Крымом вызвала в странах Балтии, где теперь звучат опасения по поводу «российской угрозы» и призывы укреплять оборону.
В российско-украинском конфликте была затронута крайне болезненная для постсоветского пространства тема — изменение границ. Почти у каждого государства на территории бывшего СССР есть регионы, требующие или способные потребовать национальной автономии, или же просто недовольные своим социально-экономическим положением. Опасения по поводу того, что крымский сценарий может повториться в другом месте, подогреваются заявлениями вроде того, с которым выступил недавно в Госдуме лидер ЛДПР Владимир Жириновский. Перед утверждением документов о присоединении Крыма и Севастополя он заявил, что «нужно двигаться дальше», сославшись на необходимость защиты русских в других частях Украины. Коллеги поддержали его слова аплодисментами.
В 2008 году, когда Россия оказала военную помощь Южной Осетии (против грузинских войск) и впоследствии официально признала ее независимость, действия Москвы не получили явной поддержки ни одного из постсоветских государств. Даже союзная России Белоруссия, собиравшаяся вроде бы признать Южную Осетию и Абхазию, в итоге предпочла воздержаться.
За
В нынешней ситуации, тем не менее, Москве удалось заручиться определенной поддержкой. За последние дни президент РФ Владимир Путин, в частности, провел телефонные разговоры с главами Белоруссии и Казахстана (партнерами по Таможенному союзу), а также Армении (будущим членом ТС). Обсуждалась в том числе и ситуация с Украиной.
МИД Казахстана на этом фоне выступил с заявлением по Крыму, в котором констатировал, что референдум на полуострове был «свободным волеизъявлением населения». В ведомстве добавили также, что «с пониманием относятся к решению Российской Федерации в сложившихся условиях».
Фактически, как считает бывший казахстанский дипломат Казбек Бейсебаев, речь в данном случае идет именно о поддержке. «Позиции по подобным вопросам не появляются спонтанно, при создании этого заявления все согласовывалось, выверялось каждое предложение, вот и появилась такая формулировка, — рассуждает он. — Казахстан же не сказал, что… это не соответствует нормам международного права, он сказал, что «в Казахстане с пониманием относятся к решению Российской Федерации в сложившихся условиях», то есть понимают действия по присоединения части одного государства к другому. А раз понимают — значит, поддерживают».
В самом Казахстане между тем также существуют определенные опасения по поводу посягательства на его территориальную целостность. Еще до событий в Крыму Астана отправила Москве официальную ноту в связи с высказываниемроссийского оппозиционера Эдуарда Лимонова о возможности присоединения к России северной части Казахстана (где значительную часть населения составляют русские). В казахстанском МИДе тогда заявили, что хоть слова Лимонова и не отражают официальной позиции РФ, «нота призвана довести до всех зарубежных деятелей, что суверенитет, независимость и территориальная целостность Казахстана неприкосновенны».
Позднее, уже после референдума в Крыму, мнение, что «следующим» якобы будет Казахстан, высказал эстонский политолог Кармо Тюйр (признав, правда, что «следующими» могут стать и страны Балтии, где проживает большое число русскоязычных). Впрочем, эксперт Института евразийских исследований Данияр Коснозаров полагает, что в сложившейся ситуации Москва предоставила Астане определенные гарантии того, что «сценарий Крыма не будет применен в Северном Казахстане».
В унисон с Москвой высказался и Ереван. Как сообщается на сайте армянского президента Сержа Саргсяна, в ходе его телефонного разговора с Владимиром Путиным «собеседники коснулись ситуации, сложившейся после проведения референдума в Крыму и констатировали, что это является очередным примером реализации права народов на самоопределение путем свободного волеизъявления». Для Еревана такая позиция стала вполне закономерной: в прошлом году армянские власти, до этого стремившиеся поддерживать многовекторную внешнюю политику, сделали однозначный разворот в сторону России, анонсировав вступление в Таможенный союз (в результате было сорвано подписание соглашения Армении с Евросоюзом, подобного тем, что намереваются подписать Грузия, Молдавия и Украина). Вдобавок, Армения поддерживает притязания Нагорного Карабаха, армянское население которого провозгласило независимость от Азербайджана, так что поддержка Крыма в данной ситуации стала логичным шагом.
Гораздо менее внятным стало официальное заявление МИДа Белоруссии, появившееся 19 марта. Президент республики Александр Лукашенко ранее, вообще-то, активно комментировал происходящее на Украине. Он заявлял, что не боится зарубежных прогнозов о якобы существующей угрозе «поглощения» Белоруссии Россией, заверял при этом, что «мы с россиянами – один народ, равно как и украинцы, мы славяне и мы всегда будем вместе» и даже в шуткупредлагал доверить ему Украину, чтобы обеспечить там стабильность.
Однако в заявлении МИДа, касавшемся проведенного в Крыму референдума и присоединения полуострова к России, содержались в основном общие фразы. Там были рассуждения о российско-белорусско-украинском братстве, возражения против того, чтобы посторонние решали, «что хорошо, а что плохо для наших славянских народов». «Республика Беларусь выступает против однобокого, пристрастного толкования принципов международного права в угоду геополитическим интересам, попыток заявлять об уникальности одних международных ситуаций и территорий и игнорировать другие», — говорилось далее.
В этом можно найти параллели с аргументацией Москвы, критикующей Запад за двойные стандарты и напоминающей, в частности, об отделении Косово (которое получило международную поддержку). С другой стороны, прямой поддержки присоединения Крыма к России в заявлении МИДа не было. Помнению аналитика BISS (Белорусского института стратегических исследований) Дениса Мельянцова, официальный Минск в данной ситуации не хочет жертвовать отношениями с Украиной. «Для Минска это более важная задача — отклониться от признания Крыма, чем уклониться от признания Южной Осетии и Абхазии, потому что Украина — более важный и близкий партнер для Беларуси, чем Грузия. Минск хотел бы сохранить хорошие отношения и из-за экономических связей, и политических связей, и большой протяженности границы»,— считает эксперт. В дальнейшем, прогнозирует Мельянцов, Минск будет придерживаться той же тактики, что и отношении Абхазии и Южной Осетии — «затягивать и делать вид, что ничего не происходит».
Против
Против изменения статуса Крыма выступили те страны, которые в прошлом сами лишились контроля над частью своих территорий. МИД Грузии, в частности, заявил, что результатов референдума не признает и считает произошедшее нарушением международного права. Россию министерство при этом обвинило в «попытке аннексии». Позднее, уже после того, как был подписан договор о присоединении Крыма к РФ, глава грузинского МИДа Майя Панджикидзе призвала международное сообщество «консолидированными усилиями вынудить Российскую Федерацию незамедлительно осуществить деэскалацию обстановки в Крыму».
О непризнании референдума в Крыму заявил и президент Молдавии Николае Тимофти, выразив поддержку целостности Украины. Он также предостерег Россию от того, чтобы поддерживать предложение о присоединении, поступившее от непризнанной республики Приднестровье. «Мне кажется, эти действия контрпродуктивны и не будут иметь положительного влияния ни на Молдову, ни на Россию», — отметил молдавский президент.
Глава МИДа Азербайджана Эльмар Мамедъяров, в свою очередь, заявил, что кризис на Украине должен быть урегулирован в соответствии с ее конституцией. При этом он подчеркнул, что «Азербайджан с уважением относится к вопросам территориальной целостности, так как наша страна сама столкнулась с агрессией, что привело к оккупации азербайджанских земель». С заявлением выступил и президент Азербайджана Ильхам Алиев, в очередной раз пообещавший вернуть контроль над Нагорным Карабахом. «Я абсолютно уверен, что растущая мощь Азербайджана, наш потенциал и продуманная, взвешенная внешняя политика позволит нам восстановить свою территориальную целостность», — заявил он.
Действия Москвы по отношению к Крыму, возможно, послужили неким источником вдохновения для Баку, который давно уже обещает вернуть Карабах и не исключает применения военной силы. С другой стороны, сдерживающим фактором для Азербайджана остается возможность (даже гипотетическая) вмешательства России в карабахский конфликт. Можно вспомнить прошлогоднее интервью командующего российской базой в Армении, полковника Андрея Рузинского «Красной звезде», предупредившего, что «в случае принятия решения руководством Азербайджана по восстановлению юрисдикции над Нагорным Карабахом силовым путем военная база может вступить в вооруженный конфликт в соответствии с договорными обязательствами Российской Федерации в рамках Организации Договора о коллективной безопасности».
В сложившейся ситуации, как полагает бакинский политолог Ильгар Велизаде, события в Крыму на карабахский конфликт существенного влияния не окажут. «У карабахского урегулирования своя история и своя геополитика. На него не оказали влияния события в Грузии в 2008 году, когда была признана независимость Абхазии и Южной Осетии, не окажут влияния и события в Крыму», — считает эксперт.
Присоединение Крыма к России закономерно осудили и страны Балтии. В целом они поддержали позицию Евросоюза, отказавшегося признавать референдум на полуострове и последующее изменение его статуса. С меньшим энтузиазмом, правда, местные власти комментировали тему санкций против России. Сомнение в их целесообразности выражала, в частности, президент Литвы Даля Грибаускайте, отмечая, что ограничительные меры могут негативно сказаться в том числе и на Прибалтике. «Мы можем обрушить экономику, в том числе и свою, и российскую», — констатировала она. Латвийская ассоциация логистики, в свою очередь, предупредила, что санкции против РФ могут негативно отразиться на транзите российских грузов через Латвию. Глава латвийского правительства Лаймдота Страуюма отметила, что санкции против России могут обойтись республике в сотни миллионов евро.
Параллельно с этим, на фоне спекуляций о возможном повторении «крымского сценария» (о том, что под угрозой теперь якобы находится Латвия, заявил, в частности, американский сенатор Джон МакКейн), в странах Балтии актуализировалась тема защиты от «российской угрозы». Нечто подобное можно было наблюдать и в 2008 году: тогда, после вооруженного конфликта в Южной Осетии с участием российских войск, в прибалтийских республиках зазвучали опасения, что, несмотря на гарантии со стороны НАТО они недостаточно защищены от возможного нападения.
В руководстве Литвы теперь уже поговаривают о восстановлении воинской повинности (она была упразднена в 2008 году), в Эстонии призывают всех граждан вступать в Кайтселийт (добровольное военизированное формирование), а в Латвии заявляют о необходимости укрепления армии. Впрочем, как призналминистр обороны Латвии Раймонд Вейонис, в случае гипотетической агрессии долго противостоять превосходящим силам местная армия все равно не сможет, при обороне придется в значительной степени полагаться на тактику партизанской войны. «Наши поля, канавы и болота создают благоприятные для нас географические условия», — добавил он.